| Saint-Juste > Рубрикатор | Поддержать проект |
Аннотация
|
Покуда советники президента Буша гадают о том, к чему приведет смена власти в Багдаде, у их шефа есть повод для более отрадных размышлений [1]. Операция на Гаити окончилась совершенным успехом. Никаких тебе бесцеремонных предупредительных забастовок, никаких оппозиционных коалиций внутри страны, придирчивых и въедливых, способных испортить всю картину; протесты КАРИКОМа [I] и Африканского союза [II] не содержат никаких конкретных угроз. Свергая законно избранное правительство Жана-Бертрана Аристида, Вашингтон с изяществом продемонстрировал, как одним выстрелом можно убить нескольких зайцев. С союзниками посовещались, благословение Совбеза ООН получено незамедлительно. Чавесу, Кастро и прочим неудобным соседям по западному полушарию послан недвусмысленный сигнал. И послан он отнюдь не дядей Сэмом мордоворотом — к международному вторжению на Гаити первой призвала Франция.
И в Париже, по правде говоря, ощущали глубокую удовлетворенность. Премудрая политика позволила соблюсти баланс между гуманитарным долгом цивилизованной нации и необходимостью, не потеряв лицо, умиротворить американцев за прошлогоднее непослушание в иракском вопросе [III]. Вашингтон мог сколько угодно опасаться появления новой Либерии [IV] у себя под боком («Либерия у ворот» — так выразилась «Независимая комиссия» Вильпена [V]). Но приближался выборный год, и как еще отнесется темнокожее население Америки к силовому решению гаитянского вопроса [2]? Администрация Буша колебалась. Дипломатическое прикрытие, предложенное Кэ д'Орсэ [VI], — вторгнуться на остров в качестве ооновских стабилизирующих сил — должно было гарантировать не только безопасный вход, но и возможность безболезненно ретироваться. Этот план позволял снять с себя ношу через три месяца [3]. Лондон на сей раз был любезно освобожден от своего извечного амлуа злого пса — застрельщика очередной расправы. Ширак и Вильпен, готовившие военную интервенцию на Гаити, ощущали поистине единодушную поддержку французских медиа — от «Фигаро» и «Монда» до «Юманите». Особенно отличилась «Либерасьон» — пылая ненавистью к президенту Аристиду, она называла его «попом-расстригой, превратившимся в диктатора миллионера», «карибским папашей Убю» [VII], лично ответственным за «угрозу гуманитарной катастрофы». Последнее обвинение должно было послужить оправданием для вторжения [4].
25 февраля Вильпен выступил с официальным призывом к отставке Аристида. Двумя днями позже Франция, США и Канада объявили о посылке войск в Порт-о-Пренс. Ранним воскресным утром 29 февраля президента Гаити под дулом пистолета вышвырнули из страны [VIII]. В тот же самый день Совет безопасности ООН поспешно издал резолюцию, наделявшую вошедших в гаитянскую столицу американских морпехов, французский Иностранный легион и канадские части статусом передового отряда международных сил ООН. При этом был нарушен заведенный порядок — на консультации по таким вопросам принято отводить сутки. Коль скоро операция получила столь весомую международную поддержку, темнокожим членам Конгресса [IX] оставалось только ограничиваться мягкими упреками. «Либерасьон» торжествала по поводу провала «жалкой оперетки с Аристидом в качестве карнавального короля самозванца». Для «Нью-Йорк таймс» вторжение было примером того, что союзники могут «придти к взаимопониманию и найти применение своим силам». Бушу оставалось только поднять телефонную трубку и поблагодарить Ширака, выразив свое удовлетворение «блестящим примером франко-американского сотрудничества» [5]. Тем временем западные СМИ, пользуясь уже опробованным рецептом, подготовили еще одну «гуманитарную интервенцию». На рядового потребителя среднестатистического репортажа о положении на Гаити обрушивался адресованный свергнутому правительству поток обвинений в коррупции, кумовстве, потворстве наркобизнесу, нарушениях прав человека и самодержавных замашках. Обыватель должен был остаться в убеждении, что происходящее в этой стране не имеет никакого отношения к вековечной битве между тощим большинством и жирной элитой. Ему внушалось, что в гаитянской сваре и свалке все стороны одинаково хороши. Дикие гаитянские суеверия и запредельную, поистине «африканскую», нищету особенно старательно расписывала французская пресса. С одной стороны, это было предостережением для французских владений в Карибском бассейне, еще не получивших независимости, с другой — преподносилось как вызов, на который международное сообщество обязано ответить «цивилизующей миссией». Как доказывал главный докладчик комиссии Вильпена по вопросам франко гаитянских отношений — Франция, бывшая хозяйка колоний и рабов, совершила бы ошибку, «повернувшись спиной» к проблеме. Двухсотлетие независимости Гаити (юбилей пришелся на 2004 год) является для Франции поводом разобраться в запутанных отношениях со своим собственным прошлым, «сбросить тягостную ношу рабовладения, невыносимую для самих хозяев» и заново построить отношения с бывшими колониями [6].
Как преподносилось происходящее обитателям западных демократий, надежно укрытым за бдительно охраняемыми границами? Воруют там по-мелкому, убивают по-крупному — вот и вся общественная жизнь Гаити, как и всюду в третьем мире. Гаити не воспринималась как арена политической борьбы, как место столкновения идей и принципов. Западные СМИ не спешили говорить ни о том, что свержение Аристида может быть связано с крайним классовым неравенством в гаитянском обществе, ни о механизме царящей на острове систематической эксплуатации. Вместо этого они предпочитали склонять на все лады свою излюбленную мысль: бедное темнокожее население по прежнему неспособно к самоуправлению.
Ко всеобщему изумлению современников, к исходу 1803 года возглавляемые Туссен-Лувертюром и Дессалином армии окончательно разбили цепи колониального рабства, которые «еще в 1789 году обладали несокрушимой прочностью» [7]. Страна отпраздновала обретение независимости в январе 1804 года Она получила новое название — Гаити. Я не устану повторять, что в современной истории найдется немного сопоставимых по значению событий. Успех восстания таил в себе угрозу тогдашнему мировому порядку. Независимость Гаити сама по себе была укором европейским нациям, промышлявшим работорговлей; она представляла опасность для рабовладельческих Соединенных Штатов; она вызвала к жизни новые освободительные движения в Африке и Латинской Америке [8]. Последующая история Гаити состоит по большей части из попыток «отменить» результаты этого события и фактически оставить в неприкосновенности наследие колониализма и рабовладения. Удел одних — трудиться, других — пользоваться властью и богатством. Этот порядок вещей, характерный для всей послеколумбовой истории острова, стремились сохранить силы реакции — и внешние, и внутренние.
Для рабов, завоевавших независимость в 1804 году, важнее всего было не допустить возврата к плантационному хозяйству. Для этого им надо было в какой-то мере сохранить непосредственный контроль над своей землей и обзавестись независимыми источниками дохода. На Гаити и по сей день сохранилось множество мелких сельских владений. Благодаря этому, в отличие от большинства стран Латинской Америки и Карибского бассейна, ориентированные на экспорт латифундии не получили на Гаити широкого распространения. И в наши дни 93 % селян обладают хоть каким-то участком земли [9]. Однако средний размер надела уменьшился всего до двух акров [XV]. Добавим к этому падение цен на сельскохозяйственную продукцию, интенсивную эрозию почвы и хроническую нехватку капитальных вложений — и мы поймем, что за свою независимость большинство селян расплачивается непрекращающимися лишениями.
Нищета должна была только увеличиваться — по-иному и быть не могло в стране с разрушенной экономикой, находившейся в международной изоляции в первые десятилетия независимости. Франция восстановила торговые и дипломатические отношения с Гаити только в эпоху Реставрации. Для выживания Гаити это было немаловажно. Но случилось это после того, как правительство согласилось в 1825 году выплатить своей бывшей хозяйке «компенсацию» за потерю рабов в размере около 150 миллионов франков [XVI]. Сумма приблизительно равнялась тогдашнему годовому бюджету Франции — или совокупному доходу Гаити за десять лет. Кроме того, Гаити должен был предоставить Франции весьма весомые торговые льготы. После колониальных войн гаитянское хозяйство все еще лежало в руинах [XVII]. Чтобы начать выплаты, 24 миллиона франков пришлось одолжить у французских частных банков под грабительские проценты. Потом, правда, французы скостили долг до 90 миллионов. Тем не менее, в конце XIX в. на обслуживание долга перед Францией уходило около 80 % бюджета Гаити. Последний взнос был внесен в 1947 году. Выходит, гаитянам пришлось трижды расплатиться со своими угнетателями. Сначала — неся рабский труд, затем — платя компенсацию, и наконец — расплачиваясь по процентам. Именно это обстоятельство в наибольшей степени предопределило превращение Гаити в хронического должника. В свою очередь, этим положением оправдывалось нескончаемое «выколачивание денег канонерками» [XVIII], истощавшее силы страны.
Наиболее масштабная интервенция была предпринята в 1915 году по решению Вудро Вильсона (она напоминает предпринятые им карательные походы против революционной Мексики). Оккупация продолжалась около двадцати лет. (Параллельно американцы заглянули в Доминиканскую республику — так сказать, в соседнюю дверь — и пробыли там с 1916 по 1924 годы). Американский военный режим принялся за структурные преобразования в духе раннего варианта рыночного фундаментализма. Из конституции была вычеркнута статья, запрещавшая иностранцам владеть собственностью на Гаити. Американцы взяли под контроль Национальный банк, перестроили экономику — чтобы иностранные долги погашались более «ответственно» [XIX]; проводили экспроприацию земель с целью создания собственных плантаций; наконец, ими были созданы и обучены местные вооруженные силы, состоявшие из кровожадных головорезов, призванных одерживать победы исключительно над собственным народом [XX]. Сопротивление свирепо подавлялось — будь то восстание на севере острова, произошедшее в начале оккупации под руководством Шарлеманя Перальта [XXI] или забастовочная волна 1929 года [XXII]. В 1934 году американские войска отправились домой. Им удалось сломать хребет сопротивлению гаитянских крестьян, противившихся наступлению новых общественных порядков; американскими солдатами было убито от пяти до пятнадцати тысяч человек [XXIII].
После того как морская пехота удалилась восвояси, господствующей силой на Гаити сделалась организованная США армия. Простых граждан и политиков военные держали в ежовых рукавицах — а подчас и сами генералы занимали президентское кресло. В один прекрасный момент могло показаться, что всевластию армии брошен вызов. На президентских выборах 1957 года (состоявшихся после свержения очередного военного режима) победил очкастый Папа-Док — бывший врач Франсуа Дювалье [XXIV]. После победы он принялся за организацию собственной гвардии головорезов — тонтон-макутов. Папа-Док, провозгласивший себя божественным воплощением гаитянской нации, в продолжение четырнадцати лет своего правления использовал десятитысячное воинство макутов для расправы надо всеми, кто мог поставить под сомнение его притязания. Поколебавшись поначалу (национализм вудуистского толка все же внушал сомнения), США вскоре заключили в свои объятья стойкого антикоммуниста Дювалье. После смерти Франсуа Дювалье в 1971 году его сын Жан Клод [XXV] (Бэби-Док) был провозглашен пожизненным президентом. Он получил еще более горячую поддержку Соединенных Штатов. Иностранная помощь и коррупция элиты достигли заоблачных высот, для простых гаитян не было просвета в обнищании и политическом притеснении.
 |
 |
 |
 |
Одновременно с этим против режима Седра были установлены экономические санкции. Хотя эмбарго и не было тотальным, оно привело к массовому недоеданию на Гаити. Эмигранты целыми толпами пытались морем добраться до берегов США. Находясь в изгнании в Вашингтоне, Аристид пытался заручиться дипломатической поддержкой. Президент Буш старший, безо всякой симпатии относившийся к его политической программе (да к тому же больно обжегшийся на недавнем скандале «Иран-контрас» [XXXVIII]), предпочитал не замечать проблемы. Пришедший ему на смену Клинтон был более сговорчив. Его удалось убедить, что «миссия выполнима и потребует ограниченных затрат». К тому же, успешная операция на Гаити могла бы загладить понесенный в Сомали ущерб [XXXIX]. Да и поток беженцев с возвращением Аристида должен был иссякнуть. Со своей стороны Штаты выставили отнюдь не скромные требования: Аристид должен был объявить амнистию организаторам переворота (фактически это означало прощение убийцам тысяч его сторонников). Он должен был согласиться с тем, что срок его полномочий будет ограничен 1995 годом — как будто он как ни в чем ни бывало управлял страной в течение всего президентского срока. Он должен был разделить власть со своими оппонентами, разгромленными им на выборах 1990 года. Кроме того, ему надлежало проводить крайне консервативную политику, — в частности, провести радикальную перестройку экономики по рецептам МВФ [XL].
 |
Попытки Росни Смарта (премьер-министра при Превале) провести через парламент непопулярную программу МВФ неизбежно разбивались о сопротивление коалиции лаваласов — и в стенах парламента, и по всей стране. Тем временем политики, склонные прислушиваться к исходящим из Вашингтона веяниям, равно как и те, кто критиковал Аристида за недемократический стиль правления, объединились, чтобы образовать более «умеренную» группировку. Возглавлял ее соперник Аристида Жерар Пьер-Шарль [XLIII]; со временем она получила название «Организация народа в борьбе» (Organisation du Peuple en Lutte, OPL). В свою очередь, и Аристид с конца 1996 года приступил к созданию более сплоченной партии своих единомышленников, получившей название «Fanmi [семья] Lavalas». Аристид опирался на свой личный авторитет среди гаитянской бедноты. Вскоре обе организации разделила непреодолимая пропасть. Деятельность парламента оказалась парализованной. После отставки Смарта в 1997 году утвердить нового премьера и правительство оказалось невозможно [14]. В конце концов Преваль сдвинул процесс с мертвой точки, распустив в 1999 году Национальную Ассамблею. После некоторого перерыва новые выборы были проведены в мае 2000 года.
Беспросветная гаитянская бедность не могла пройти мимо внимания МВФ. Как легко себе представить, «лечение» подразумевало дальнейшее снижение зарплат (гаитяне и так разве что не голодали), приватизацию государственного сектора, переориентацию производства в угоду потребностям североамериканских супермаркетов и, наконец, упразднение пошлин на импортную продукцию. Последний пункт воплотить в жизнь было совсем нетрудно — правда, это привело к некоторым безотлагательным последствиям. Раньше страна сама обеспечивала себя рисом. Но стоило снизить пошлину с пятидесяти процентов до предписанных МВФ трех, как Гаити заполонил субсидируемый государством американский рис. Импорт вырос с 7 тысяч тонн в 1985 году до 220 тысяч в 2002-м. Гаитянский рис фактически прекратил свое существование [15]. То же самое случилось и с рынком домашней птицы. Расплатиться пришлось примерно десятью тысячами рабочих мест. Невеселые воспоминания оживали у гаитянских крестьян — не в первый раз международное сообщество бесцеремонно вмешивалось в экономику страны. В 1982 году без остатка было уничтожено все поголовье свиней (пошли на поводу у американских импортеров, напуганных вспышкой свиного гриппа). Не беда — из Айовы завезли новых. Оказалось только, что американские поросята (в отличие от хрюшек местной породы) требуют таких условий, которые и не снились людям, живущим на Гаити.
В результате такого рода «преобразований» доля сельскохозяйственной продукции, составлявшая в конце 1970-х годов около 50 % ВВП, снизилась к концу столетия примерно до 25 %. План экономических реформ предполагал, что обвал в аграрной сфере будет компенсирован развитием легкой промышленности и сборочных производств. Уровень зарплат на Гаити был самым низким в Новом Свете (сказывался негласный запрет на профсоюзную деятельность) — неудивительно, что американские компании и их подрядчики бросились создавать рабочие места на Гаити. В конце 1970-х годов в этом секторе было занято около 60 тысяч человек, и вплоть до середины 90-х такие компании как «Кеймарт» [XLIV] и «Уолт Дисней» продолжали платить около 11-ти центов в час гаитянам, изготовлявшим пижамы и футболки [16]. Иностранным компаниям на 15 лет предоставлялись налоговые льготы, они свободно могли переводить к себе на родину все прибыли, а необходимость вкладываться в оборудование и инфраструктуру была минимальной [17]. Гаитяне, которым посчастливилось работать на мелких фабриках и сборочных производствах, зарабатывали в 1999 году примерно 20 % по сравнению с 1981 годом. Но, несмотря на это, возможность еще более впечатляющей эксплуатации заставляла многие из этих компаний переводить производство в Китай или Бангладеш. К концу тысячелетия на низкооплачиваемых потогонных производствах) в Порт-о-Пренсе было занято лишь около 20 тысяч человек. Считается, что реальный ВВП на душу населения в 1999—2000 годах «существенно уступал» уровню 1990 года [18].
Мы бы ошиблись, посчитав, что реформы были продиктованы чем-то вроде желания нащупать «третий путь». Напротив, международные финансовые организации постоянно критиковали вернувшихся к власти лаваласов их за «недостаточную энергичность»: «политика, навязанная международными кредиторами, встречала у местных властей в лучшем случае прохладную поддержку — обществом же она яростно отвергалась» [19]. Прижатым к стене лаваласам оставалось только уходить от прямых ответов и лукаво уклоняться от сотрудничества (Джеймс Скотт удачно назвал эту тактику «оружием слабых» [XLV]). Некоторые частные успехи эта политика принесла. Удалось отвести один из самых тяжелых ударов, которыми грозила перестройка экономики. Речь идет о приватизации того немногого, что еще оставалось в государственной собственности. У лаваласов были все основания не особо торопиться с этим делом. В 1987 году, например, был приватизирован принадлежавший государству сахарный завод. Он был куплен одной-единственной семьей — и тут же закрыт. Персонал был уволен, а новые хозяева принялись импортировать дешевый сахар из США и продавать его по цене более низкой, чем у местных производителей. Когда-то экспорт сахара с Гаити приносил баснословные прибыли, теперь же (в 1995 году) в страну импортировалось 25 тысяч тонн сахара из США, и большинство сельских жителей больше не могло его себе позволить [20]. Аристид поступал иначе. В сентябре 1995 года он отправил в отставку своего премьер-министра за подготовку приватизации мукомольного и цементного заводов. Премьер не настаивал на выполнении некоторых особых условий, на которые МВФ в свое время согласился и поручился честным словом — в приватизации должны участвовать представители среднего класса и диаспоры, часть вырученных средств должна пойти на образовательные цели (в частности, на обучение грамоте) и на выплату компенсации жертвам переворота 1991 года. Как бы то ни было, Аристиду удалось оттянуть приватизацию на два года. В 1997 году мукомольный завод, как и положено, был продан — всего за 9 миллионов долларов, хотя каждый год, по некоторым оценкам, он приносил 25 миллионов долларов дохода [21].
Но исходящим от США настойчивым требованиям приватизировать коммунальную сферу лаваласское правительство не уступило. В то же время, располагая в высшей степени ограниченными ресурсами, оно открывало новые школы. Их было создано больше, чем за все 190 лет независимости [XLVI]. Были напечатаны миллионы букварей, созданы сотни центров обучения грамоте, рассчитанных более чем на триста тысяч человек. Между 1990 и 2002 годами уровень неграмотности снизился с 61 % до 48 %. С помощью Кубы была построена новая медицинская школа, были приняты меры против распространения СПИДа. Высокий уровень ВИЧ-инфицированных (наследие секс-туризма 1970-80-х годов) удалось если не снизить, то хотя бы удержать на прежнем уровне. Результат этот был достигнут не только благодаря деятельности медицинских учреждений, но и с помощью просветительских программ, запущенных правительством в рамках широкой общественной кампании. Против эксплуатации детского труда также были приняты решительные меры. Правительство Аристида увеличило налогообложение элиты; в 2003 году оно объявило о двукратном увеличении минимальной заработной платы, безнадежно к тому времени отставшей от жизни [22].
Проводимая правительством политика породила противников и с правой, и с левой стороны. Неудивительно, что Аристид попал под огонь критики сторонников пунктуального выполнения условий США и МВФ. Здесь нужно назвать имена двух бывших премьеров, крайне на Гаити непопулярных — Смарк Мишель (1994—1995 годы) и Росни Смарт (1996—1997 годы). То же самое относится и к OPL в целом. Сам факт участия лаваласов в правительстве приводил в ужас значительную часть господствующего класса. Как объяснял Роберт Фаттон, «ненависть гаитянской элиты к Аристиду была просто невероятной, это был род помешательства» [23]. В то же время многие наблюдатели отмечали, что в годы лаваласского правления «среди бедняков распространились небывалые прежде подъем и воодушевление» [24]. Впервые на памяти гаитян частная собственность стала очень уязвима — имели место случаи самозахвата земель и жилья, и воспрепятствовать им было невозможно. Хотя в действительности Аристид стремился к сотрудничеству с воротилами бизнеса и международными кредиторами, складывалось впечатление, что прибегая к завуалированным угрозам народной расправы над «буржуазными паразитами», он хочет поставить под личный контроль всю машину управления [25]. По словам Фаттона, «паника охватила господствующий класс». «Боязно было жить бок о бок с чернью, la populace; от лаваласов старались забаррикадироваться» [26]. Все больше околотков старались окружить себя забором с воротами; охранный бизнес рос как на дрожжах. Западной элите схожие страхи приходится терпеть и дома, и за границей — сложившееся в итоге отношение к лаваласскому режиму во многом объясняется именно классовыми симпатиями.
Тем временем растущее недоверие к «демагогическому популизму» Аристида понемногу привело к тому, что от Аристида отвернулись многие интеллектуалы (иностранцы и эмигранты) из числа тех, кто некогда его поддержал. Здесь можно назвать имена Рене Депестра, Джеймса Моррела, Кристофа Варни [27]. Хуже того, некоторые авторитетные сельские организации Гаити, в т.ч. «Крестьянское движение Папайя» (Movman Peyizan Papay, MPP), «Главный союз мелких крестьян» и «Комитет по избирательным делам крестьянства за честные выборы», равно как и небольшая воинственная группировка «Рабочая борьба» осуждали «Фанми Лавалас» за участие в глобалистских реформах и приходили к выводу, что «Фанми Лавалас» стала силой «антинародной». Клеман Франсуа из «Главного союза» доказывал, что Аристид не должен был соглашаться на требования, которые американцы выдвинули в качестве условия его возвращения. Под его словами могло бы подписаться много недовольных: Аристиду «следовало оставаться за пределами страны и предоставить нам бороться за восстановление демократии; вместо этого, ради возврата президентского кресла, он согласился отдать нашу страну врагам на съедение» [28]. Лидер MPP Шаван Жан-Батист утверждал то же самое в 1994 году, незадолго до того, как между ним и Аристидом разгорелась острая личная ссора.
Трудно в точности оценить, сильно ли народ разочаровался в лаваласах. «Невозможно вообразить, — сообщали, как правило, западные репортеры, — какой мощный отклик вызывал на Гаити Аристид и какое сильное впечатление он продолжает производить» [29]. Перейдя в оппозицию, «Главный союз» и MPP определенно ослабили свое влияние. Ни одной из группировок, присоединившихся к оппозиции, не удалось сохранить свой прежний политический вес. В конце 90-х Жан-Батист вступил в союз с проамериканским OPL Пьера-Шарля. Следующим его шагом в 2000 году стало присоединение к откровенно реакционному «Демократическому согласию». Но, как отмечал Стен Гофф, воинственный настрой сторонников Жана-Батиста был решительно сведен на нет «неиссякаемой струйкой долларов, притекавшей на Гаити через бесчисленное множество неправительственных организаций, заполонивших каждый угол страны» [30]. Что касается OPL (именно эта партия, вероятно, олицетворяла собой дорогую сердцу либералов «гражданскую» альтернативу лаваласам), то после нескольких лет бесплодного парламентского маневрирования она фактически прекратила существование после провала на выборах 2000 года [31].
Иными словами, «Фанми Лавалас», при всех ее недостатках, оставалась единственной весомой политической силой в стране, способной мобилизовать массы. Ни одна политическая фигура за истекшие пять лет не могла бы поспорить с Аристидом по части популярности у городской и сельской бедноты. В марте 2004 года корреспондент Би-би-си в Порт-о-Пренсе должен был признать, что хотя богачи «беспрестанно поносят» Аристида, у огромного большинства городских бедняков он пользуется почти безоговорочной поддержкой [32]. Гражданский активист врач Пол Фармер, работавший на центральном плато Гаити с середины 80-х, приводит еще более впечатляющее свидетельство неугасаемой популярности Аристида [33]. Единственная достойная упоминания демонстрация против «Фанми Лавалас» была проведена MPP в ходе последней выборной кампании. Она собрала несколько тысяч человек. Иными словами, оппозиция Аристиду ограничивалась почти исключительно господствующим классом [34]. Найти поддержку на улицах гаитянской элите было непросто. Репортаж в Economist intelligece Unit повествует о том, как в ноябре 2003 года проходил антиаристидовский протест «группы 184-х», заявлявшей о себе как о широкой коалиции различных организаций гражданского общества:
«Утром того дня, на который был назначен митинг, несколько сотен сторонников Группы 184-х собрались в назначенном месте, но вдруг обнаружили, что они оказались в абсолютном меньшинстве — поблизости находилось около 8 тысяч аристидовцев. Когда со стороны некоторых сторонников президента раздались угрозы в адрес оппонентов и полетели камни, полиция пыталась водворить порядок. Поскольку обстановка стремительно накалялась, полиция рассеяла толпу, распыляя слезоточивый газ и стреляя боевыми патронами в воздух. Тем временем полиция остановила по пути на митинг агитационную машину Группы 184-х (безбортовой грузовик со звукоусилительной аппаратурой); тридцать человек, составлявших ее свиту, были арестованы после того, как полиция обнаружила незарегистрированные «стволы». Коль скоро действовать по задуманному плану стало невозможно, Группа 184-х свернула мероприятие, которое кончилось не начавшись... По словам Андре Апэ [координатора Группы], этот случай продемонстрировал, что власти не признают за своими оппонентами право на митинги и собрания, а значит, не планируют честных выборов».
В репортаже не упоминается, что Апэ занимается бизнесом во многих странах мира; на Гаити он владеет несколькими фабриками, является учредителем ведущей станции коммерческого телевидения, а в 2003 году был инициатором кампании по срыву задуманного Аристидом удвоения минимальной зарплаты [XLVII]. Заслуживает внимания еще одно место репортажа:
«На митинг пришло меньше народу, чем планировали организаторы — ранее они заявляли, что Группу поддерживает более трехсот организаций. Трудно сказать, удалось ли им вывести более трехсот демонстрантов. На митинге присутствовало немало представителей имущего слоя; это подтвердило предположение, что Группа 184-х пользуется слабой популярностью среди простого народа — вопреки ее собственным претензиям, что она де выражает интересы гражданского общества. Это еще более прояснилось после провала «всеобщей забастовки», назначенной Группой на 17 ноября. В Порт-о-Пренсе было закрыто много частных учреждений, включая школы и банки, — но государственные банки, правительственные учреждения, общественный транспорт и уличные рынки функционировали как обычно. За пределами столицы о забастовке считай и не слыхали [35]».
В этот момент кампания по дискредитации лаваласов вступила в новую, более интенсивную фазу. В течение лета 2000 большинство противников Аристида сообща образовали «Демократическое согласие», CD [XLVIII]. Сюда вошли и отколовшиеся — вроде OPL Пьера-Шарля и MPP Жана-Батиста, и евангелисты правых взглядов, и заправилы бизнеса, и бывшие сподвижники Дювалье. С самого начала главным требованием CD был нулевой вариант: объявление выборов 2000 года недействительными и запрет для Аристида участвовать в каких либо будущих выборах [38]. Чтобы эти притязания не казались идущими вразрез с демократическими принципами, «ДемСогласие» с удвоенным усердием принялось изображать лаваласов существами безнадежно недемократичными, авторитарными, склонными к насилию и коррумпированными. В 1991 году все эти обвинения уже использовались антилаваласской пропагандой для оправдания устроенного генералом Седра переворота.[39]
В первую очередь, оппозиция стремилась посеять сомнения в том, что «Фанми Лавалас» одержала на выборах честную победу. Поводом здесь служили некоторые технические нарекания, высказанные наблюдателями Организации американских государств (ОАГ). В действительности ОАГ оценила майские выборы 2000 года как «большой успех гаитянского народа, явившегося на выборы местных и общегосударственных представителей организованно и в большом числе. На избирательные участки предположительно явилось 60 % зарегистрированных избирателей». О случаях насилия и подтасовок сообщалось «крайне редко». Даже Центр международной политики [XLIX], занимавший последовательно антилаваласскую позицию, признавал, что выборы мая 2000 года были «лучшими за всю историю» страны [40]. Впоследствии ОАГ охарактеризовала выборы как «некорректные», но отнюдь не потому, что усомнилась в их честности или пожелала оспорить их итоги, с умопомрачительной ясностью свидетельствующие о симпатиях гаитян. Дело в том, что после публикации протоколов ОАГ подвергла критике методику гаитянского Временного избирательного совета, использованную им при подсчете голосов, поданных при выборе восьми сенаторов. Временный избирательный совет (согласно конституции страны, он является единственным и окончательным арбитром во всех электоральных вопросах) учитывал голоса, поданные только за четырех ведущих кандидатов в каждом округе. Какой процент получили менее популярные претенденты на сенаторское кресло, в отчете не указывалось. Согласно данным, полученным по этой методике, кандидаты лаваласов завоевали в первом же туре 16 мест в сенате, получив в среднем по 74 % голосов [41].
Впрочем, и сама ОАГ имела непосредственное отношение к разработке этого способа подсчета голосов. Нет оснований считать, что соотношение сил в сенате сколько-нибудь существенно изменилось бы, используй избирательная комиссия другую методику. Полученные результаты вполне согласуются с итогами проходивших тогда же выборов в Палату депутатов (никем под сомнение не поставленных), равно как и с данными опроса Гэллапа [L], проведенного по заказу США в октябре 2000 года. В ноябре того же года Аристид одержал новую победу на президентских выборах, получив 92 % голосов. Немногочисленные иностранные наблюдатели сочли, что к избирательным урнам пришло около половины избирателей; оппозиция утверждала, что явка была гораздо ниже.
Не каждое правительство способно выстоять в такой упорной финансовой войне. Эмбарго должно было окончательно разрушить и без того расстроенную экономику страны. ВВП Гаити, составлявший 4 миллиарда долларов в 1999 году, в 2003 году упал до 2,9 миллиарда долларов. Все эти годы американский импорт ощутимо рос, — а большинство гаитян влачило существование на грани недоедания, не имея доступа к воде и медицинской помощи. Жители страны в среднем зарабатывали чуть больше доллара в день; уровень безработицы составлял около 70 % [LI]. Банкротство заставило Аристида в 2001 году согласиться практически со всеми требованиями оппонентов: он заставил уйти в отставку сенаторов, относительно которых были сомнения в правомерности их избрания; он допустил к участию в новом правительстве некоторых бывших сторонников Дювалье; он согласился на новый состав «Центризбиркома» [LII], — более доброжелательно относящийся к оппозиции. Кроме того, следующий раунд выборов в законодательное собрание должен был состояться на несколько лет раньше намеченного прежде срока. Но, несмотря на все уступки, США не желали отменить эмбарго на оказание помощи Гаити.
 |
 |
Следующей по значимости задачей «Демократического согласия» было ославить «Фанми Лавалас» как организацию, погрязшую в коррупции и в существе своем враждебную демократии. Разумеется, кое-какие основания для этого были. Гаити уже давно играл роль перевалочной базы для колумбийского кокаина по дороге на север — а с 1990 года контрабанда наркотиков возросла. Как и в других нищих странах, оставалось широко распространенным покровительство должностных лиц преступникам, пусть даже лаваласам удалось немного отойти от былой практики «кормления» [LIII] [43]. Более острую проблему представляло укоренившееся на Гаити насилие, оставившее поистине неизгладимые шрамы. Истоки его восходят к колониальной эпохе, в наши дни оно процветало при режимах Дювалье, Намфи и Седра. Сам Аристид пережил несколько покушений. Террор, развязанный хунтой в годы его первого изгнания, вынудил к ответным мерам некоторые поддерживавшие «Фанми Лавалас» группировки. Для защиты от солдат (сохранивших оружие после роспуска армии в 1995 году) такие организации, как «Молодая народная власть» и «Малая община Церкви святого Иоанна Боско» создали собственные полувоенные структуры. За некоторые случаи насилия, имевшие место в последние годы, бесспорно несут ответственность связанные с «Фанми Лавалас» отряды «народных мстителей». Оппоненты «Фанми Лавалас» не замедлили провести знак равенства между ними и тонтон-макутами Дювалье [44].
Тем не менее следует признать, что уровень политического насилия на Гаити в правление лаваласов далеко уступал тому, что творилось при прежних режимах. Отчеты «Международной амнистии» за 2000—2003 годы содержат упоминания в общей сложности о 20 или 30 убийствах, ответственность за которые ложится на полицию либо на сторонников «Фанми Лавалас». Это не идет ни в какое сравнение с 5 тысячами убитых хунтой и ее сторонниками в 1991—1994 годах, не говоря уже о жертвах диктатуры обоих Дювалье, число которых обычно оценивается в 50 тысяч [45]. Оценивая учиненное лаваласами насилие, приходишь к выводу, что оно представляет собой случай насилия группового, насилия производимого бандой. Да, вооруженные банды орудуют в Порт-о-Пренсе; но они промышляют и в Сан-Паулу, и в Лагосе, и в Лос-Анджелесе. Число их на Гаити в последние годы значительно увеличилось. Объясняется это тем, что из американских тюрем на остров было депортировано более тысячи осужденных гаитян и гаитяно-американцев. И самое главное — львиная доля жертв последнего времени лежит на совести обученных США полувоенных формирований, к услугам которых оппозиция прибегала, начиная с лета 2001 года.
Восстание, приведшее в итоге к новому свержению Аристида, началось как раз тогда, когда появилась надежда, что его администрация сможет выпутаться из своего непростого положения. После переговоров, состоявшихся в середине июля 2001 года в отеле «Монтана», глава OPL Пьер-Шарль и другие лидеры «Демократического согласия» признали, что они близки к достижению «всеобъемлющей договоренности» с «Фанми Лавалас». Не прошло и двух недель, как 28 июля группы, состоящие из бывших военных, совершили нападения на полицейские участки, расположенные вдоль границы с Доминиканской республикой. Были убиты по меньшей мере пятеро полицейских. Дальнейшие события разворачивались по сценарию, который будет неизменно осуществляться вплоть до окончательного торжества нулевого варианта 29 февраля 2004 года. Правительство арестовало 35 подозреваемых в нападении. В их числе было несколько сторонников CD. Заручившись поддержкой американского посла, CD прекратило дальнейшие переговоры с «Фанми Лавалас» на том основании, что нападения-де были срежиссированы самим Аристидом с целью развязывания репрессий против оппозиции. Точно так же события будут складываться после следующего крупного происшествия — полномасштабной атаки на президентский дворец в декабре 2001 года [LIV] [47].
Иными словами — то, что стало развертываться на Гаити с 2001 года, представляло собой не столько и не только «критическое положение с правами человека», сколько войну (пусть и ограниченную). Война эта велась выходцами из бывших вооруженных сил против избранной народом власти, ранее эти вооруженные силы распустившей. Согласно отчетам «Международной амнистии», армейскими ветеранами в 2001 году было убито не менее двадцати полицейских и сторонников «Фанми Лавалас». В 2003 году в результате атак полувоенных формирований погибло еще 25 человек (по большей части это случалось на низине Центрального плато, поблизости от доминиканской границы, находившейся под пристальным наблюдением США). Милитаризация некоторых региональных организаций «Фанми Лавалас» была почти неизбежным следствием этих событий. Большинство из известных руководителей восстания были натренированы и обучены Соединенными Штатами. Нелегко разыскать свидетельства того, что янки оказывали непосредственную помощь мятежникам, — зато после изгнания Аристида вассальная их верность США раскрылась во всей красе.
Первоначально базы партизанской войны (ею руководили Луи-Жодель Шамблэн и Гай Филипп) располагались за границей. Осенью 2003 года мятеж принял новый размах — восстание было организовано внутри самого Гаити. Ведущая роль принадлежала здесь Жану Татуну, человеку, имевшему тесные связи с США и репутацию виновника резни Работо. Это не помешало ему натравить на лаваласов банду из города Гонаив, известную под названием «армия каннибалов» [LV]. Он распустил совершенно невероятный, но получивший широкое распространение слух — Аристид-де виновен в смерти Амио Метайе, убитого в сентябре 2003 года. Метайе когда-то был главой банды, долгое время он был активным участником лаваласского движения. По странному совпадению, он был давним недругом Татуна.
В апреле 2003 года, когда Гаити испытывал катастрофический финансовый голод, Аристид попытался воодушевить своих сограждан новым проектом. Речь шла о том, чтобы в год двухсотлетия независимости потребовать от Франции возвращения 90 миллионов франков, выплаченных Гаити в 1825—1947 годах в качестве компенсации за утраченную колонизаторами собственность. Даже расплачиваясь с Гаити по минимальной ставке (5 % годовых), Франции пришлось бы расстаться с суммой, эквивалентной 21 миллиарду долларов. Как отмечал Майкл Дэш, «требование Аристида получило большую поддержку и в самом Гаити, и за его пределами», — особенно в Африке и Латинской Америке [48]. Случается, что страны, бывшие некогда жертвами работорговли и рабовладения, выставляют счета своим угнетателям — но они, по большей части, лишены строгой доказательной базы. Требования Гаити, напротив, касались совершенно определенных и задокументированных выплат, произведенных в пользу бывшей метрополии в твердой валюте. Французское руководство, не замедлившее высмеять эти претензии, было явным образом встревожено. С угрозами выступил сам президент Ширак: «Не могу не подчеркнуть, — предостерег он летом 2003 года, — что, прежде чем выдвигать притязания такого характера, гаитянским властям стоило бы задуматься, как бы это сказать… о характере своих действий и своего режима» [49].
Специальная комиссия, посланная МИДом с целью найти более «философское» обоснование позиции Франции, вышла из положения с честью. Она пришла к выводу, что коль скоро Гаити, осуществляя платежи Франции, поступал «безупречно», то и не имеется никаких «законных оснований» для компенсации. «Отчет комиссии», к полному удовольствию французской прессы, расценивал требование «Фанми Лавалас» как «возмутительный пропагандистский маневр», основанный «на подсчетах, проведенных в состоянии галлюцинации». В отчете не без удовольствия отмечалось, что «ни один из участников демократической оппозиции Аристиду не относится всерьез к идее компенсации». Наряду с этим признавалось, что оппозиция и полувоенные образования не располагают достаточными «мобилизационными возможностями» для того, чтобы проделать свою работу до конца; американцы ищут «достойный выход из кризиса», хотя они и «стреножены» в силу особенностей своего внутреннего положения (к их берегам могут устремиться гаитянские беженцы на утлых суденышках; темнокожее лобби в конгрессе тоже надо принять в расчет). Особо подчеркивалось, что «более деятельное» участие Франции в гаитянских делах не будет представлять угрозы для интересов США. Напротив, оно воплотит в себе дух «согласия и предусмотрительности». Вопрос, который сейчас решается — способны ли США и Франция к «совместным действиям, согласованным и решительным» [50].
Без вмешательства такого рода, признавалось в Отчете, отстранить лаваласов от власти не представляется возможным. Был только один камень преткновения — Аристид продолжал оставаться популярным политиком. Пусть за 15 прошедших лет он недосчитался многих сторонников (беспощадный огонь критики сделал свое дело) — несмотря на это у массы гаитян он бесспорно пользовался «популярностью неоспоримой и всесокрушающей» [51]. К такому выводу приходит автор наиболее детализированного исследования по новейшей истории Гаити, вовсе не склонный принимать что-нибудь на веру. Данные опроса Гэллапа, проведенного в октябре 2000 года, свидетельствуют, что по популярности «Фанми Лавалас» в тринадцать раз превосходила своего ближайшего конкурента. Более половины опрошенных на вопрос о лидере, которому они доверяют больше всего, назвали имя Аристида [52]. Согласно последнему надежному исследованию (опросу Гэллапа, проведенному в марте 2002 года), «Фанми Лавалас» продолжала оставаться в четыре раза более популярной, чем все ее соперники вместе взятые [53].
Совершенно очевидно, какую цель преследовала оккупация, начавшаяся 29 февраля 2004 года — замолчать и уничтожить без остатка все, что оставалось от этой поддержки [LVI]. В первую неделю, когда франко-американские силы развертывались на Гаити, они действовали почти исключительно в поддерживавших Аристида районах и убивали только сторонников «Фанми Лавалас» [LVII]. Марионеточным премьер-министром стал 69-летний Жерар Латортю — бывший ооновский порученец и ведущий ток-шоу в Майами. Мятежников из Гонаива (виновного в массовых убийствах Татуна и его подручных из числа бывших военных) новый премьер публично назвал «борцами за свободу». По мнению «Нью-Йорк таймс», это заявление «явным образом свидетельствовало о стремлении к стабильности» [54]. «Правительство национального единства» Латортю состояло исключительно из представителей старой элиты. 14 марта гаитянская полиция приступила к арестам активистов-лаваласов по подозрению в невесть каких преступлениях. Вожаков мятежных отрядов было решено не трогать, — даже если ранее они уже были осуждены за жестокие преступления. Как разъяснил новый глава национальной полиции Леон-Шарль — в то время как «многие сторонники Аристида» должны быть арестованы, относительно мятежников правительство «должно еще принять решение. Это вне моей компетенции» [55]. 22 марта новый министр внутренних дел в правительстве Латортю, бывший генерал Эрар Абрахам сообщил о планах включения полувоенных образований в состав полицейских сил и подтвердил решение восстановить армию, упраздненную Аристидом в 1995 году [56]. Отряды анти-аристидовских головорезов продолжали в конце марта удерживать Кап-Аитьен, второй по значимости город Гаити. Оттуда сообщалось, что «в течение последнего месяца в морг были доставлены десятки изрешеченных пулями тел» [57]. Пока сторонников свергнутого президента убивали по всей стране, береговая охрана США отказывала в предоставлении убежища всем гаитянам без исключения. Таков был приказ президента Буша — международное право он нарушал грубейшим образом, с точки зрения американской практики был вполне обычен [LVIII].
 |
 |
 |
 |
 |
Результатом завершившейся в 1804 войны за независимость Гаити был неслыханный удар по колониальной системе. Одержанная двести лет назад победа вдохновляла целые поколения революционеров по всей Африке и в обеих Америках. Гаити больше никому не послужит «опасным примером» [LXII] — вот что возвещал народам мира неоколониализм, взявший реванш в феврале 2004 года. Страна, и без того доведенная до нищеты и долговой кабалы необходимостью расплачиваться с бывшей метрополией, в эпоху Дювалье еще глубже погрузилась в пучину чудовищного насилия. Ответственность за это ложится на узкий круг правящей элиты, не желавший поступаться монополией на политическую власть и богатство. Но в середине 80-х кровавая и продажная диктатура Дювалье вызвала к жизни массовое протестное движение — слишком могущественное, чтобы с ним можно было совладать. Господствующий класс, разуверившись в способности Ж.-К. Дювалье сохранить статус-кво, планировал поначалу заменить его режим другой формой военной диктатуры. Этой тактики придерживались с 1986 по 1990 годы. Оказалось, однако, что армия в состоянии справиться с растущими протестами только прибегая к масштабному насилию, несовместимому с нормальным функционированием общества. Непрекращающиеся репрессии поставили Гаити на грань революции.
События, последовавшие за победой лаваласов на выборах 1990 года, представляли собой реализацию новой стратегии (новой только отчасти) по нейтрализации революции. «Холодная война» больше не давала индульгенций на подавление массовых движений грубой силой. Теперь их надо было не столько подавлять, сколько разлагать и дискредитировать (да так, чтобы они не могли вновь собраться с силами). Центральное место в этом плане уделялось экономике — простым людям, и без того живущим в нищете, при новой власти должно было стать еще тяжелее. Мерами дополнительными служило вооруженное насилие (на старый добрый манер «контрас») и пропаганда, живописующая противников элиты врагами демократии и коррупционерами. Эта стратегия принесла ощутимые результаты — законно избранное правительство, пользующееся поддержкой большинства населения, было свергнуто в 2004 году под аплодисменты СМИ, ООН и значительной части «международного сообщества».
Есть все основания предполагать, что до конца этого года будут убиты сотни активистов «Фанми Лавалас». Вместе с ними по крайней мере на целое поколение будут похоронены надежды на возрождение массового народного движения. Нет сомнений, что за время пребывания у власти лаваласы совершили немало промахов и ошибок. Из их поражения можно вынести много уроков. Но одного у них не отнимешь — во второй половине XX в. они оказались единственной силой, поднявшей обездоленные массы гаитян на политическую и социальную борьбу. И свергнуты лаваласы были объединенными усилиями тех, у кого эта борьба по понятым причинам вызывала ужас и неприятие. Лаваласы и дальше будут порождать яростные споры и вызывать к жизни диаметрально противоположные оценки. Такого отношения они удостоились по той причине, что были единственным масштабным народным движением, поставившим под сомнение извечно заведенный на Гаити порядок — чудовищно несправедливое распределение богатства, власти и политического влияния. И то, что лаваласы не особо преуспели в решении поставленных ими задач, говорит не о слабости движения, — но о том, насколько существующий порядок силен и крепок.
1 мая 2004
Примечания
[1] Выражаю глубокую признательность Полу Фармеру, Брайану Коннакону, Рендолу Уайту, Чарльзу Артуру, Доминику Эссеру, Ричарду Уоттсу и Сесиль Уинтер за помощь, относящуюся к разным аспектам настоящей статьи.
[2] Debray R. Rapport du comité indépendant de réflexion et de propositions sur les relations franco-haïtiennes, January 2004. Pp. 5, 53.
[3] UN Security Council. Report of the Secretary-General on Haiti. 16.04.2004.
[4] Sabatier P. Compensation // Libération. 31.12.2003, Anarchie // Libération. 24.02.2004.
[5] Financial Times. 2.03.2004; International Herald Tribune. 4.03.2004; Sabatier P. Débarquement // Libération. 1.03.2004; Sciolino E. The Aristide resignation: the allies; U.S. and France Set Aside Differences in Effort to Resolve Haiti Conflict // New York Times. 3.03.2004.
[6] Debray R. Rapport du comité indépendant de réflexion et de propositions sur les relations franco-haïtiennes, January 2004. Pp. 6, 9.
[7] Blackburn R. The Overthrow of Colonial Slavery. L., 1989. P. 258.
[8] Hallward P. Haitian Inspiration. Notes on the bicentenary of Haiti’s independence // Radical Philosophy. Jan.–Feb. 2004.
[9] Fick C. The Making of Haiti: the Saint Domingue revolution from below. Knoxville, 1990. P. 249; World Bank. Haiti: The Challenges of Poverty Reduction. August 1998. P. 4.
[10] Danner M. Haiti on the Verge // New York Review of Books. 4.11.1993.
[11] Aristide J.-B. Eyes of the Heart. Seeking a Path for the Poor in the Age of Globalization. Monroe (ME), 2000.
[12] Wargny C. Le Monde. 23.02.2004 и Haïti n’existe pas: 1804-2004: deux cents ans de solitude. P., 2004.
[13] Как объяснял Брахими, элита должна «помнить о двух вещах: политические изменения неизбежны, но в идеологической и экономической сферах она (элита) пользуется симпатией Старшего брата, капитализма».
[14] См.: Ives K. в Haïti Progrès. 12.03.2003 и 27.11.2002.
[15] Oxfam. Trade Blues. May 2002.
[16] National Labor Committee. The US in Haiti. How to Get Rich on 11 Cents an Hour. N. Y., 1996, и National Labor Committee. Why is Disney Lying? N. Y., 2004; см. также: Laforest R. в Haïti Progrès. 13.08.1997.
[17] Arthur C. Haiti in Focus. L., 2002. P. 51.
[18] Economist Intelligence Unit. Haiti: Country Profile 2003. Pp. 24, 19.
[19] Economist Intelligence Unit. Op. cit. P. 17.
[20] McGowan L. Democracy Undermined, Economic Justice Denied. Structural Adjustment and the Aid Juggernaut in Haiti. Wash., 1997.
[21] Aristide J.-B. Op. cit. Pp. 31, 15.
[22] Касательно общего обзора этих «достижений» см., в частности, памфлет 2003 г.: Hidden from the Headlines: The US War Against Haiti.
[23] Фаттон цит. по: Logan M. Class Hatred and the Hijacking of Aristide // Inter Press Service News Agency. 16.03.2004.
[24] Nicholls D. From Dessalines to Duvalier. Race, Colour, and National Independence in Haiti. New Brunswick (NJ), 1996.
[25] Относительно присущей Аристиду (в ранний период его деятельности) манеры сочетать революционную риторику с верностью конституционным принципам, см.: Danner M. The Fall of the Prophet // New York Review of Books. 2.12.1993 и Dupuy A. Haiti in the New World Order: The Limits of the Democratic Revolution. Boulder (CO). 1997. Pp. 128–129.
[26] Fatton R. Haiti’s Predatory Republic. The Unending Transition to Democracy. Boulder (CO). 2002. Pp. 86–87.
[27] Kidder T. Trials of Haiti // The Nation, 27.10.2003.
[28] Франсуа цит. по: Scott H., Smith A. Behind Aristide’s Fall // Socialist Worker, 12.03.2004. P. 6.
[29] Arthur C. Op. cit. P. 60; ср.: Farmer P. The Uses of Haiti. Monroe (ME), 2003. Pp. 113–114.
[30] Goff S. A Brief Account of Haiti // BRC-NEWS. October 1999; ср. Goff S. Hideous Dream. A Soldier’s Memoir of the US Invasion of Haiti. N. Y., 2000.
[31] Wargny C. Haiti’s Last Chance // Le Monde diplomatique. July 2000.
[32] Lak D. Poverty and pride in Port-au-Prince // BBC Radio-4. 20.03.2004.
[33] Farmer P. Op. cit. Pp. 348–375; Farmer P. Who Removed Aristide? // London Review of Books. 15.04.2004.
[34] См. Pouligny B. Haïti: deux ou trois raisons d'espérer // Libération. 13.02.2001; Fatton R. Op. cit. Pp. 144–147, 169 fn. 40.
[35] EIU. Country Report January 2004: Dominican Republic, Haiti. Pp. 40–41.
[36] Согласно конституции 1987 г., Национальная ассамблея включает в себя Палату депутатов (83 места), непосредственно избираемую муниципалитетами и Сенат (27 мест). Каждую из девяти провинций представляют три сенатора.
[37] Dupuy A. Op. cit. P. 172.
[38] В промежутке между июнем 2000 и февралем 2004 г. CD неизменно отвергало все предложения «Фанми Лавалас» о проведении новых выборов. Последняя попытка мирно разрешить конфликт была предпринята при посредничестве КАРИКОМ и при поддержке ОАГ в середине февраля 2004 г. План заключался в следующем: Аристид должен был назначить премьер-министром кого-нибудь из представителей оппозиции, провести новые выборы в законодательное собрание и проработать остаток президентского срока, будучи существенно ограниченным в своих полномочиях. Аристид немедленно принял эти условия, — так же поступили Франция и США. CD незамедлительно отвергло их и даже ухитрилось «убедить» своих высоких покровителей принять собственную линию. Теперь Аристиду осталось выбирать только между изгнанием и гражданской войной.
[39] В 1991 г. наиболее весомый вклад принадлежал журналисту «Нью-Йорк таймс» Говарду Френчу. См. напр. его материал: French H. Aristide’s Autocratic Ways Ended Haiti’s Embrace of Democracy // New York Times. 22.10.1991. Статьи Френча во многом производят впечатление сырых заготовок, доведенных до ума в разоблачительных публикациях последних лет. См., напр., риторические упражнения Эндрю Гамбела (Gumbel A. The Little Priest Who Became a Bloody Dictator Like the One He Once Despised // Independent. 21.02.2004), а также Лионеля Труйо (Trouillot L. In Haiti, All the Bridges Are Burned // New York Times. 26.02.2004) и Питера Дейли (Dailey P. Fall of the House of Aristide // New York Review of Books. 13.03.2003). Последнюю статью Ким Ив опровергает пункт за пунктом в Haïti Progrès, 12.03.2003.
[40] Final Report of OAS Mission in Haiti, 13.12.2000, p. 2. К аналогичному выводу приходит и более основательный отчет Международной коалиции наблюдателей: выборы 2000 г. были «честными и мирными». См.: Miles M., Feeney M. Elections 2000: Participatory Democracy in Haiti, February 2001; Carey H. Not Perfect, But Improving // Miami Herald, 12.07.2000.
[41] Haïti Progrès, 31.05.2000. Приведем пример относительного неуспеха лаваласов на выборах-2000. От северо-восточного департамента должно было быть избрано двое сенаторов. Проголосовало 132 613 избирателей. При условии подсчета всех голосов, для победы в первом же раунде было бы необходимо получить их в количестве 33 154. В действительности были подсчитаны голоса, поданные только за кандидатов-лидеров. Кандидаты «Фанми Лавалас» вырвались вперед с уверенным перевесом, набрав 32 969 и 30 736 соответственно. Их ближайший соперник получил менее 16 000. По словам главы «Центризбиркома», этот способ подсчета соответствовал ранее принятой практике (Haïti Progrès, 28.07.2000). Этот вопрос обсуждался госдепом США и оппонентами «Фанми Лавалас»: Morrell J. Snatching Defeat from the Jaws of Victory // Centre for International Policy. August 2000.
[42] Street A. Haiti. A Nation in Crisis. L., 2004. P. 4.
[43] Stromsem J., Trincellito J. Building the Haitian National Police // Haiti Papers (Wash.), April 2003.
[44] Jean J.-C., Maesschalck M. Transition politique en Haïti: radiographie du pouvoir Lavalas. P., 1999. Pp. 104–111.
[45] Как сообщалось в отчете «Международной амнистии» за 2000 г., «некоторое число кандидатов в депутаты, членов партий и их родственников было убито — исполнители, по большей части, неизвестны». Среди жертв был отважный журналист Жан Доминик, принадлежавший к левому лагерю. Поступило также «несколько сообщений о неправомочных убийствах, совершенных полицией. Большинство жертв подозревалось в совершении уголовных преступлений». В 2001 г. другой журналист, Бриньоль Линдор, был убит «толпой, состоящей в том числе из сторонников организации, поддерживающей “Фанми Лаваласˮ». «Международная амнистия» упоминала также «о совершенных полицией либо же толпой граждан, творящих “народное правосудиеˮ, нескольких убийствах лиц, подозреваемых в уголовных преступлениях». Идентифицировать удалось только одну жертву такого рода — сообщалось, что 11 октября 2001 г. в пригороде Порт-о-Пренса Сите-Солей полицией был застрелен Макенсон Флоримон.
В 2002 г. «сообщается об убийствах по меньшей мере пяти человек», произошедших в ходе столкновений между членами противоборствующих партий; кроме того, семь человек (трое из них были отождествлены со сторонниками «Фанми Лавалас») были либо убиты, либо «исчезли». «Международная амнистия» сообщает о двух других убийствах, совершенных в 2002 г.: был застрелен Кристоф Лозама (мировой судья, сторонник «Фанми Лавалас»); кроме того, был убит телохранитель, охранявший вдову Жана Доминика. В преддверии публикации отчета, касающегося событий 2003 г. (она должна состояться в 2004 г.), «Международная амнистия» выступила со специальным заявлением от 8 октября 2003 г., посвященным стремительному росту насилия в ходе столкновений между сторонниками и противниками «Фанми Лавалас». Идентифицировано двое убитых сторонников «Фанми Лавалас»; кроме того, «Международная амнистия» ссылается на заявление правительства, согласно которому четверо других сторонников «Фанми Лавалас» было убито в Сите-Солей. Все отчеты доступны на сайте www.amnesty.org. См. также: Arthur C. Op. cit. P. 25; Smith P. B. Haiti: The Breached Citadel. Boulder (CO), 1990. Pp. 97–101.
[46] Washington Post. 2.02.2001.
[47] Fatton R. Op. cit. Pp. 184–185, 206–207.
[48] Цит. по: Miller D. J. Aristide’s Call for Reparations from France Unlikely to Die // Inter Press Service News Agency. 12.03.2004.
[49] Miami Herald. 18.12.2003; Williams H. A Coup for the Entente Cordiale! Why France Joined the US in Haiti // Counterpunch. 16.02.2004.
[50] Debray R. Rapport du comité indépendant de réflexion et de propositions sur les relations franco-haïtiennes, January 2004. Pp. 13, 11, 12, 52–54.
[51] Fatton R. Op. cit. P. 182.
[52] Наиболее успешные конкуренты Аристида на выборах-2000 Эванс Пол и Жерар Пьер-Шарль (оба первоначально входили в коалицию лаваласов, затем откололись от нее) получили соответственно 3,8 % и 2,1 %. За безнадежного неудачника Базэна, соперника Аристида в 1990 г., проголосовало менее 1 % избирателей.
[53] Показательным примером того, как именно эта поддержка преподносится в мировых СМИ, является небольшая беседа, состоявшаяся в начале марта [2004 г.] в рамках главной новостной программы Би-би-си. Вначале идет краткое интервью с только что отправленным в изгнание Аристидом. Он в очередной раз заявляет о том, что президентское кресло ему пришлось покинуть под давлением США. Затем ведущий обращается к корреспонденту в Порт-о-Пренсе Дэниелу Лаку (вопрос выдержан в духе характерной для Би-би-си «беспристрастности»): «Выходит, это не полная чушь: у Аристида на самом деле есть реальные сторонники, а не просто кучка нанятых им бандитов?» — «О, конечно, — отвечает Лак, — его поддерживают бедняки, а это подавляющее большинство населения страны. На Гаити живет 8 миллионов человек, и, пожалуй, 95 % из них прозябает в безнадежной бедности. Оппонентов Аристида поддерживают богачи и немногочисленный средний класс, а беднота большей частью стоит за Аристида». — «А что насчет отбытия Аристида из страны — события, порождающего яростные споры и противоположные объяснения? Его в самом деле свергли, или он отрекся добровольно? Можно ли — с той наблюдательной площадки, на которой вы сейчас находитесь — всмотреться в произошедшее попристальнее и установить истину? Или это слишком трудно?» — интересуется ведущий. Ответ Лака весьма красноречив: «Я думаю, м-м-м, это слишком сложно. Обе версии весьма вероятны. Но ясно, что американцы хотели избавиться от мистера Аристида» (The World at One // BBC Radio-4, 8.03.2004).
[54] New York Times. 21.03.2004.
[55] Christie M. Haiti police begin rounding up Aristide associates // Reuters. 14.03.2004.
[56] Villelabeitia I., Delva J. G. Haiti to integrate rebels into police force // Reuters. 23.03.2004.
[57] Dodds P. Cap-Haïtien scene // Associated Press. 23.03.2004.
[58] UNSC. Report of the Secretary-General on Haiti, 16.04.2004. Pp. 31, 33.
[59] Помимо постоянных членов Совбеза ООН за учреждение оккупационных сил проголосовали Алжир, Ангола, Бенин, Бразилия, Германия, Испания, Пакистан, Румыния, Филиппины и Чили.
[60] Los Angeles Times. 1.05.2004.
Комментарии
[I] Карибское сообщество (Caribbean Community and Common Market, CARICOM) — торгово-экономический союз стран Южной Америки.
[II] Международная межправительственная организация, объединяющая 54 государства Африки, правопреемник Организации африканского единства.
[III] Франция не участвовала во вторжении Ирак в 2003 г. Более того, она угрожала наложить вето на любую резолюцию Совбеза ООН, содержащую ультиматум, позволяющий использовать силу против Ирака.
[IV] Либерию раздирала кровопролитная гражданская война в 1989—1996 и 1999—2003 гг.
[V] Галузо де Вильпен Доминик Мари Франсуа Рене (р. 1953) — министр иностранных дел Франции в 2002—2004 гг.
[VI] Кэ д'Орсэ — набережная в Париже, на которой находится Министерство иностранных дел.
[VII] Папаша Убю («скопище всех пороков, главный из которых — бесконечное самодовольство») — герой цикла пьес Альфреда Жарри.
[VIII] Аристид неоднократно заявлял, что изгнание совершилось против его воли. См. интервью, данное Холлварду в 2006 г.:
«[Холлвард] Получается, у американцев не было другого выхода, кроме как самим пойти и захватить вас в ночь 28 февраля?
[Аристид] Именно так. Они знали, что через несколько часов они потеряют возможность «урегулировать» ситуацию. Они ухватились за свой последний шанс, запихнув нас в самолет среди ночи». Подробнее см.: http://web.archive.org/web/20120216025440/http://www.rabkor.ru/interview/5405.html
Этому имеются и другие свидетельства. По словам мажордома президентского дворца, «президента увезли белые американцы», которые прилетели за ним на вертолете. «Он не хотел уезжать, но американские солдаты его заставили… После Бога американские военные самые всемогущие», — добавил экс-мажордом. См.: http://www.tiwy.com/leer.phtml?id=2287.
[IX] Black Caucus — объединение темнокожих депутатов Конгресса США (независимо от партийной принадлежности).
[X] Индейцы, коренные жители острова, были уничтожены европейцами к середине XVII в. Уже с конца XV в. на Гаити стали ввозить африканских рабов. В настоящее время подавляющее большинство населения страны составляют негры (более 90 %), меньшую часть — мулаты. Со времен обретения независимости представители двух этих этнических групп соперничают друг с другом в борьбе за власть.
[XI] Накануне войны за независимость. В 1780-е гг. они уже не были колониями.
[XII] Ход гаитянской революции рубежа XVIII-XIX вв. определялся различными обстоятельствами: противоборством различных этносоциальных групп в колонии, подъемом (а затем — спадом) революции во Франции, вмешательством в гаитянские дела европейских держав (в т.ч. метрополии).
[XIII] Питт-младший Уильям (1759—1806) –— премьер-министр Великобритании в 1783—1801 и 1804—1806 гг.
[XIV] С.А. Гонионский говорит о большем числе жертв, учитывая, судя по всему, потери гражданского населения: «в 1791—1803 гг. негры потеряли убитыми 50 тысяч человек, белые уроженцы Гаити — 50 тысяч, испанцы и англичане также около 50 тысяч человек». Потери Франции составили 60 тысяч. При этом население Гаити в 1805 г. составляло 380 тысяч человек (речь, видимо, идет о потерях на бывшем Сан-Доминго, а не обо всем острове — прим. пер.) См.: Гонионский С.А. Гаитянская трагедия. М.,1974. С. 32.
[XV] Акр равен 0,4 га. В 1960-е гг. дело обстояло следующим образом: более 500 тысяч крестьянских семей вообще не имели земли, 38 % — обрабатывали менее 1,3 га, 68 % — менее 2,6 га. Лишь у 6 % хозяйств участки превышали 6,5 га. Ряд американских компаний владели «участками», превышающими 100 тысяч га.
[XVI] Согласие не было добровольным — к Порт-о-Пренсу подошла французская эскадра, правительству Гаити был предъявлен ультиматум. См.: Гонионский С.А. Указ. соч. С. 42.
[XVII] Дело было не только в вызванных войной разрушениях. Бывшие рабы получили собственные участки земли и предпочитали обрабатывать их, а не плантации. Кроме того, гаитяне предпочитали выращивать относительно неприхотливый кофе, а не такие трудоемкие культуры, как сахарный тростник, хлопчатник или какао.
[XVIII] «Appropriations-by-gunboat» — судя по всему, выражение создано автором по аналогии с gunboat diplomacy — дипломатия канонерок.
[XIX] Бюджет Гаити (и приходную, и расходную его часть) американцы поставили под свое полное управление. Они контролировали таможни, собирали налоги на местах, распределяли денежные средства, выделенные гаитянским правительством. Если гаитянское правительство проявляло строптивость, возглавлявшийся американским советником «Национальный банк» попросту прекращал выдавать ему деньги на текущие расходы. Европейский капитал был в значительной степени вытеснен США. Внешняя задолженность Гаити перешла к американским банкам. За свои услуги финансисты-американцы получали от Гаити неплохое вознаграждение. «Так, финансовый советник, например, получал ежегодно более 10 тысяч долларов, начальник налогового управления — более 7 тысяч долларов, в то время как ежемесячная зарплата сельского учителя гаитянина составляла всего 4 — 6 долларов» См.: Луцков Н.Д. Оккупация Гаити Соединенными Штатами. 1915—1934. М., 1981. С. 75, 110, 123—124.
[XX] Американские военные, занявшие ключевые посты в гаитянской жандармерии, получали две зарплаты — американскую и гаитянскую. Добавим к сказанному Холлвардом, что за годы американской оккупации на Гаити были построены некоторые объекты инфраструктуры — аэродромы, радиостанции, дорожная сеть. Дороги строились насильно согнанными на работы крестьянами. За уклонение от повинности им грозила тюрьма и даже расстрел. См.: Луцков Н.Д. Указ.соч. С. 90-91.
[XXI] Перальт Шарлемань (1886—1919) — национальный герой Гаити. Офицер гаитянской армии, руководитель партизанских формирований, сопротивлявшихся американцам в ходе восстания 1918—1920 гг.
[XXII] Протесты 1929 г. были вызваны тем, что марионеточный президент Гаити принял решение остаться на своем посту в третий раз (вопреки конституции, президента избирал Государственный совет, назначаемый им же самим). В протестах участвовали студенты, другие учащиеся, рабочие кофейных плантаций и портовые грузчики. Хотя протесты были подавлены американской морской пехотой и гаитянской жандармерией (особую известность получил расстрел протестующих крестьян в окрестностях города Ле-Ке), они способствовали завершению оккупации Гаити.
[XXIII] Против оккупации выступали не только студенты и рабочие, но и в значительной степени гаитянская элита. Ее не могло устроить фактическое упразднение государственного аппарата Гаити и замена его оккупационной администрацией, утрата контроля над внешней торговлей и пр. К тому же, поведение американцев было вызывающим. Оккупанты проводили политику расовой сегрегации. Даже марионеточному президенту Гаити был закрыт доступ в американский клуб в Порт-о-Пренсе. Все это вызывало растущее недовольство и внутри Гаити, и во всем мире. Оккупация подвергалась все большей критике и в самих США. В итоге Франклин Рузвельт решил отказаться от политики «большой дубинки» в пользу политики «доброго соседа». Впрочем, несмотря на вывод войск, США сохраняли полный контроль над финансами страны до 1947 г. См.: Луцков Н.Д. Указ.соч. С. 145—163.
[XXIV] Дювалье Франсуа (1907—1971) — диктатор Гаити в 1957—1971 гг. По образованию врач. Долго состоял на американской службе. При поддержке армии был избран президентом Гаити в 1957 г. Продвигаемой Ф. Дювалье идеологией был черный расизм и вудуизм. Правление Ф. Дювалье ознаменовалось непрекращающимся и нескрываемым террором. «Фотоснимками отрубленных голов и висящих на балконах изрешеченных пулями трупов пестрели гаитянские газеты до самого недавнего времени». Главной опорой Дювалье были тонтон-макуты — «молодчики в масках или в темных очках, в синих рубашках или в длинных балахонах с капюшонами, по повадкам напоминавшие эсэсовцев». По словам Ж. Пьера-Шарля (одного из антигероев статьи Холлварда), «тонтон-макут не только наемник и убийца, но и сам при этом раб. Власть свою он получил от “папы-Дока”, чтобы его защищать и быть от него в полной зависимости. Такова заповедь, согласно которой живет и действует каждый тонтон-макут, будь он министр или рядовой агент». Как-то «папа-Док» заподозрил в измене главу тонтон-макутов Барбо и распорядился убить его. «Но на том дело не кончилось. По утверждению Дювалье, Барбо превратился в черную собаку, и вслед за этим началось преследование на Гаити всех черных собак». США оказывали поддержку режиму Ф. Дювалье — если не прямую, то косвенную (через неправительственные фонды и организации). Смертельно больной «папа-Док» передал власть «бэби-Доку» — Жан-Клоду Дювалье. См.: Гонионский С.А. Гаитянская трагедия // Вопросы истории, 1973, № 7. С. 113, 120.
[XXV] В оригинале ошибка — Жан-Франсуа.
[XXVI] Гаитяне говорят на креольском — языке, образованном на основе нормандского диалекта французского. До 1987 г. единственным официальным языком Гаити был французский. Им владеет только образованное меньшинство (в 1960-х — не более 10 % населения).
[XXVII] Салезианцы — католический орден, основанный Иоанном Боско в 1859 г.
[XXVIII] Бофф Леонарду (р. 1938) — бразильский священник (впоследствии сложил с себя духовный сан из-за конфликта с Ватиканом). Один из создателей духовной и социальной доктрины, получившей название «теологии освобождения». Латиноамериканскую бедноту Бофф сравнивал с «распятым Христом наших дней», призывал активно участвовать в движениях за освобождение угнетённых, допуская даже сотрудничество с марксистскими организациями. Важное место в воззрениях Боффа занимает экология. По его мнению, человек — лишь часть единого организма, все элементы которого равны, и имеют равные права.
[XXIX] Т.е. орден салезианцев, к которому принадлежал Аристид (в 1988 г. он был исключен).
[XXX] Как сообщала «Правда», Аристид изучал археологию и теологию в Израиле и Греции. См.: Правда, 19.12.1990.
[XXXI] Матф 4:10.
[XXXII] Маркос Фердинанд Эммануэль Эдралин (1917—1989), президент и диктатор Филиппин в 1965—1986 гг.
[XXXIII] Намфи Анри (р. 1932) — генерал-лейтенант, президент Гаити в 1986—1988 гг.
[XXXIV] Креольское lavalas восходит к французскому avalasse — «разлив реки, наводнение».
[XXXV] Ti soldats — «малые солдаты», то есть приверженцы ti legliz, «малой церкви».
[XXXVI] Авриль Матьё Проспер (р.1937) — генерал-лейтенант, президент Гаити в 1988—1990 гг. Советник Бэби-Дока. Арестован в 2001 г. по обвинению в репрессиях против представителей оппозиции, освобожден после свержения Аристида в 2004 г.
[XXXVII] Седра Жозеф Рауль (р.1949) — генерал-лейтенант, диктатор Гаити в 1991—1994 гг.
[XXXVIII] «Иран-контрас», «Ирангейт» — крупный политический скандал, разразившийся в 1986 г. Некоторые высокопоставленные чиновники США в обход эмбарго организовали тайные поставки оружия в Иран. Вырученные деньги шли на финансирование никарагуанских антисандинистских повстанцев — контрас. Дж. Буш-старший был в это время вице президентом США.
[XXXIX] В октябре 1993 г. американские войска (находившиеся в Сомали в составе миссии ООН) в столкновениях с силами одного из полевых командиров понесли неоправданно высокие потери (18 чел. убитыми). После этого США отказались от дальнейшего участия в миротворческой операции.
[XL] Осенью 1994 г. Аристид был возвращен к власти американскими войсками, получившими на это мандат ООН в соответствии с резолюцией № 940 Совбеза ООН (операция «Uphold Democracy»). Хунта отказалась от сопротивления, Седра отправился в изгнание.
[XLI] А с августа 2012 по май 2014 гг. — в Сирии, где он занимал должность спецпредставителя ООН.
[XLII] Преваль Рене Гарсия (1943—1917) — президент Гаити в 1996—2001 и 2006—2011 гг., союзник Аристида, проводник неолиберального курса.
[XLIII] Гаитянский интеллектуал, марксист (по крайней мере, часть своего жизненного пути). Автор антидювальеристской книги «Radiografia de una dictadura».
[XLIV] «Кеймарт» — сеть розничных магазинов в США.
[XLV] Скотт Джеймс (р. 1936) — профессор Йельского Университета, американский антрополог, специалист по изучению крестьянства. Имеется в виду его работа «Weapons of the Weak. Everyday Forms of Peasant Resistance».
[XLVI] Как рассказал сам Аристид в интервью Холлварду, «в 1990 г. во всем Гаити было только 34 средние школы, к 2001-му — уже 138». См.: http://web.archive.org/web/20120216025440/http://www.rabkor.ru/interview/5405.html.
[XLVII] Группа 184-х подвергалась критике слева даже некоторыми оппонентами Аристида, входящими в CD. Как заявил один из них, «монополизируя все богатства страны, эти господа стремятся к политической власти, чтобы упрочить свое господство» См.: Стеценко А.К. Затяжной кризис в Гаити // Латинская Америка, 2003, № 8, С. 54-60.
История с повышением минимальной зарплаты продолжилась и в пост-аристидовскую эпоху. Кое-какие подробности стали известны благодаря Wikileaks:[XLVIII] «Convergence Démocratique» — А.К. Стеценко переводит название этой коалиции как «Демократическая конвергенция» См.: Стеценко А.К. Указ. соч.
[XLIX] См.: http://www.ciponline.org/.
[L] Опрос Гэллапа (Gallup Poll) — анкетный опрос населения по различным вопросам. Назван по имени американского социолога Дж. Гэллапа (1901—1984).
[LI] Было еще две трудности, которые Гаити пришлось испытать в эти годы: сильная инфляция и резкий рост цен на горючее. См.: Стеценко А.К. Указ. соч.
[LII] Временный избирательный совет, CEP.
[LIII] Дань, взимавшаяся полицией с сельских общин Гаити.
[LIV] «Под покровом ночи группа вооруженных людей из числа примкнувших к оппозиции бывших военных предприняла штурм президентского дворца в Порт-о-Пренсе. Тогда специальным отрядам национальной полиции удалось отбить атаку путчистов и снять осаду с дворца.
Итогом этой операции стали немалые потери с обеих сторон. В этот же день взбудораженные слухами о военном перевороте сторонники правительства в порыве ярости сожгли помещения главных оппозиционных партий, а также штаб-квартиры ряда их лидеров. Впоследствии правительство обязалось компенсировать ущерб тем политическим партиям, чьи штаб-квартиры пострадали от поджогов, и сдержало свое слово». См.: Стеценко А.К. Указ. соч. С. 54-60.
[LV] «В ходе затяжного политического конфликта в стране возникли и нелегальные вооруженные группировки, представляющие собой нечто среднее между партизанскими отрядами и бандформированиями. К примеру, в Гонаиве подпольно действуют «Армия каннибала», называющая себя защитницей народных организаций «Лавалас», и «Армия вампира», выступающая на стороне оппозиции». См.: Стеценко А.К. Указ. соч. С.56. Речь идет о времени, непосредственно предшествующем второму свержению Аристида.
[LVI] Как рассказывал сам Аристид, для американцев его похищение было последним шансом совершить переворот. Полиция (вынужденная до того противостоять хорошо вооруженным мятежникам) должна была вот-вот получить новое снаряжение. Население Порт-о-Пренса поддерживало лаваласов. «Баланс сил и так уже был против повстанцев, а если бы полиция действовала в полную силу, у них не осталось бы никаких шансов». См.: http://web.archive.org/web/20120216025440/http://www.rabkor.ru/interview/5405.html.
[LVII] По некоторым сообщениям, первые расправы над сторонниками «Фанми Лавалас» начали творить мятежники, беспрепятственно вошедшие в столицу после похищения Аристида — еще до прибытия интервентов. См.: http://www.tiwy.com/leer.phtml?id=2287.
[LVIII] И в дальнейшем от нее не отказывались даже перед лицом настоящей катастрофы. После землятресения 2010 г. над Гаити летал американский самолет, транслировавший следующее радиосообщение: «Не торопитесь сесть в лодки и покинуть страну. Если вы полагаете, что доплывете до США и там для вас будут открыты все двери, то это не так. Вас перехватят еще в море и отправят обратно домой, туда, откуда вы прибыли». Подробнее см. статью П. Холлварда «Гарантированная катастрофа на Гаити»: (http://scepsis.ru/library/id_2645.html).
[LIX] Аннан Кофи Атта (р. 1938) — генеральный секретарь ООН в 1997—2006 гг.
[LX] «Лула» (да Силва Феррейра Луис Инасиу Лула) — президент Бразилии в 2003—2011 гг., политик леволиберальной ориентации.
[LXI] В мае 2004 г., когда эта статья вышла в свет.
[LXII] «Опасный пример» — цитата из названия книги Дианы Мелроуз «Nicaragua. The threat of a good example?».
Опубликовано в журнале «Нью лефт ревью», май-июнь 2004.
Перевод с английского Андрея Ванюкова под редакцией Дарьи Новосёловой.
Комментарии Дарьи Новосёловой и Андрея Ванюкова