Аннотация

Кай Германн

Ганс-Мартин Шлейер — нацист, делец, политикан

 

«Штерн» [*], Гамбург.

Отпив глоток виски, он откидывается в кресле и, не поднимая большой головы, говорит тихим и спокойным голосом: «Если федеральному правительству удастся добиться для рабочих права на участие в управлении предприятиями, если оно к тому же попытается установить контроль за капиталовложениями, это наверняка будет означать конец демократии».

Таково мнение Ганса-Мартина Шлейера, президента Федерального объединения западногерманских союзов работодателей. Слова представителя 800 таких союзов лишь на первый взгляд кажутся парадоксальными. Он с десяток лет размышлял над проблемами, связанными с правом на участие трудящихся в управлении предприятиями и производством, поэтому не только констатирует, но и предостерегает. Шлейер и его коллеги из лагеря предпринимателей не могут оставаться сторонними наблюдателями, когда «демонтируется свобода». Ведь Основной закон вменяет промышленникам в обязанность «защищать демократию всеми средствами». Правда, Шлейер умалчивает, какие конкретно средства имеются в виду.

Ганс-Мартин Шлейер

Карьера как безостановочный маршрут

За последние недели президент объединения все чаще выступает в своеобразной роли предводителя правой внепарламентской оппозиции. В принадлежащих компаниям небоскребах, на этажах, где размещаются офисы боссов западногерманской экономики, имеется немало людей, которые с большей серьезностью относятся к политическим воззваниям Шлейера, чем к словам ведущих деятелей Христианско-демократического и Христианско-социального союзов (ХДС— ХСС). Ганс-Мартин Шлейер знает себе цену и может это объяснить: «В сущности, я человек политики».

Шлейер считает, что и его «братья по классу» поняли наконец, что быть предпринимателем — значит быть политиком: «Предприниматель страшится будущего. Есть работодатели, которые приходят ко мне поплакаться». Ганс-Мартин Шлейер, как писала газета «Рейнишер меркур», «сложная, но символическая фигура» среди западногерманских предпринимателей, у него они ищут и находят политическое утешение.

Эта символическая фигура не вполне отвечает представлениям, которые складываются обычно у рабочих о «боссе боссов». Шлейер не курит толстые бразильские сигары, он просто выкуривает ежедневно около шестидесяти легких сигарет с фильтром. Он живет не в шикарной вилле, а в отдельной квартире в Кёльне, но только пять дней в неделю. Субботу и воскресенье, если позволяют дела, он проводит с семьей в своем доме в Штутгарте.

У Шлейеров о политике говорят мало: все ясно и без слов. В этом доме не встретишь молодого социал-демократа. Все члены семьи состоят в ХДС или его молодежной организации «Юнге унион». Самый младший Шлейер, Йор, расклеивал плакаты, призывавшие голосовать за Манфреда Роммеля, кандидата ХДС на выборах обер-бургомистра Штутгарта. У старшего, Эберхарда, как и у отца, шрамы на щеке от дуэлей на шпагах, он так же гордится ими. Само собой разумеется, что он состоял в той же студенческой корпорации, что и отец. Шрамы на лице как символ «положения в обществе» и «добропорядочности» свидетельствуют о преемственности традиций в семье Шлейера.

Молодой Шлейер — бурш и нацист.

Босс предпринимателей говорит о своем прошлом: «Мне нечего скрывать». В 1931 году сын президента земельного суда стал членом «гитлерюгенда», затем вступил в СС и НСДАП. Этот путь не был чем-то необычным для студента юридического факультета Гейдельбергского университета, выходца «из хорошей семьи». Правда, Шлейер оказался более удачливым, чем большинство его сокурсников — приверженцев национал-социализма. Вскоре после «захвата власти» он стал руководителем гейдельбергского отделения имперской организации взаимопомощи студентов, этот же пост он занимал в Инсбруке после аншлюса Австрии и в Праге после начала войны. Его недоброжелатели утверждают сейчас, что на нем лежит главная ответственность за внедрение нацистских порядков в университетах в этих городах [1]. Ганс-Мартин Шлейер так говорит о мотивах, побудивших его использовать нацистский партийный билет и звание сотрудника СС, чтобы сделать быструю карьеру: «Я обещал отцу, что не возьму у него ни пфеннига».

Когда государство вознамерилось перевести молодого юриста на плохо оплачиваемую должность в суде, Шлейер написал письмо, выдержки из которого цитируются до сих пор: «Я старый национал-социалист и фюрер СС... Привитая нам в молодости, в годы борьбы готовность искать работу, а не ждать, пока ее тебе дадут, постоянное активное участие в (гитлеровском) движении после прихода к власти воспитали в нас чувство ответственности раньше обычного». Шлейер решительно потребовал, чтобы его оставили в Праге и дали возможность подобрать себе занятие. Ему разрешили остаться и назначили на пост, который коренным образом повлиял и на его послевоенную карьеру. В Праге он стал начальником канцелярии президента «Центрального объединения промышленности Богемии и Моравии» [2].

Из читателей «Майн кампф» в почитатели сионизма

Нет, он убежден, что ему нечего скрывать. Он ничего не отрицает, не приукрашивает, не оправдывает. Он не спешит отказываться от своего прошлого. Капитуляция 1945 года не означает для него краха и переоценки собственной системы ценностей. Он говорит: «Занимая такой пост, я мог предвидеть события. В Праге мы уже знали, что война проиграна. Все, что произошло после поражения, не могло удивить меня».

На книжных полках в квартире Шлейера преобладают иллюстрированные издания об Израиле. И это не случайно. Бывший правоверный национал-социалист превратился в страстного почитателя сионизма. Подобная перемена в мировоззрении могла бы послужить для иного человека символом раскаяния, алиби или оппортунизма. Но Шлейер не таков. Один из его приближенных сотрудников говорит: «Он искренне восхищается первопроходцами Израиля, еврейским национализмом, военными успехами». Не случайно Шлейер наладил в Израиле прочные контакты в первую очередь с правыми националистами. Он организует кампании в поддержку их лидеров и охотно дает им советы по вопросам стратегии и оккупационной политики.

Переход от «третьего рейха» ко второй республике [3] проходил для Шлейера так же гладко, как и вся его жизнь. За исключением одного неприятного эпизода: кто-то донес на бывшего фюрера СС французским оккупационным властям и его засадили в лагерь почти на три года.

Впрочем, после освобождения из лагеря французский офицер принес Шлейеру свои извинения. Позднее Шлейер нашел общий язык с оккупационными властями. К моменту денацификации он вопреки всем правилам уже являлся обладателем заграничного паспорта [4]. В день слушания его дела в комиссии по денацификации он позвонил из-за рубежа и сообщил, что «в связи с неотложными деловыми обязательствами» не сможет прибыть на заседание в срок. Комиссия по денацификации была настолько поражена тем, что бывший эсэсовец получил паспорт от французской секретной службы, что после непродолжительного разбирательства включила Шлейера в категорию «попутчиков».

Рассказывая подобные эпизоды из своей жизни, Ганс-Мартин Шлейер не скрывает, что гордится собой. О других моментах упоминает вскользь: он якобы «совершенно случайно» попал в 1951 году на фирму «Даймлер-Бенц». Этот случай мог иметь место лишь потому, что в фирме, производящей «мерседесы», под патронатом крупного акционера Фридриха Флика собирались все те, кто и во времена нацизма занимал высокие посты в экономике.

С тех пор его карьера развивалась стремительными темпами: в 1956 году он стал начальником управления кадров, в 1959-м — заместителем, а в 1963 году — полноправным членом правления. Шлейер придал деятельности концерна «Даймлер-Бенц» политическую окраску. Он позаботился о том, чтобы концерн не скупился при выделении пожертвований политическим группировкам. Ответственным за предоставление сумм на эти цели стал его друг Гейнц Бурнелейт [5], член правления крайне правой организации «Германский фонд». Таким образом, финансовые подачки из Штутгарта перепадали не только ХДС—ХСС, но и различным политическим группировкам ультраправого толка.

Будучи начальником управления кадров, Шлейер создал внутри концерна собственную систему охраны и агентуру, да такую, что она вызывала зависть у хозяев других крупных предприятий. Даже коллеги Шлейера, члены правления, не понимали, как ему удалось оградить рабочих от влияния левых. Тому, кто в студенческие годы принадлежал к левым группам, нечего было и думать о том, чтобы получить место служащего на «Даймлер-Бенц».

Шлейер чуть не стал председателем правления и тем самым главой «Даймлер-Бенц». Незадолго до его назначения он споткнулся на разработке плана расширения производства грузовиков. План этот, как и многое у Шлейера, отличался скорее смелым предвидением, нежели точным расчетом. Друзья Шлейера, работающие на «Даймлер-Бенц», считают сегодня, что он был прав. Но в то время крупные акционеры решили отдать предпочтение осторожному и расчетливому профессору Цану — и в результате Шлейеру пришлось перестроить свои планы и делать политическую карьеру на посту президента объединения предпринимателей.

Единомышленник Штрауса

Этот поворот в его судьбе не обескуражил Шлейера. Он всегда относился к работе в объединении предпринимателей с такой же серьезностью, как и к своей деятельности в должности члена правления «Даймлер-Бенц». Уже в 1963 году за ним закрепилась репутация неумолимого и хладнокровного защитника интересов предпринимателей. Эти «лавры» он завоевал в результате скандального локаута, которому подверглись 300 тысяч бастовавших металлистов земли Баден-Вюртемберг. Для Шлейера этот локаут, на котором он настоял как председатель объединения металлопромышленников Баден-Вюртемберга, до сих пор служит образцом того, как нужно действовать: «В тот раз я впервые заставил предпринимателей проявить солидарность. Это было большое дело для нас».

Ганс-Мартин Шлейер всегда считал своей задачей вооружить предпринимателей «политическим сознанием», которое он никак не хочет называть классовым сознанием. Незадолго до вступления в должность президента объединения предпринимателей он написал книгу с несколько дезориентирующим названием «Социальная модель». Ганс-Мартин Шлейер поясняет: «В моей книге красной нитью проходит идея защиты свободы». О том, что такое, по его мнению, свобода, он умалчивает. Однако он считает, что без свободы предпринимателей не может быть свободы вообще и что «распространение коллективизма» угрожает западной свободе. Наличие «коллективистских тенденций» он относит к профсоюзам, социал-демократам и коммунистам.

В политическом отношении член ХДС Шлейер симпатизирует баварскому ХСС — «во всяком случае, по некоторым деловым соображениям». Он отмечает определенное родство душ с лидером ХСС Францем-Йозефом Штраусом [6]: «Мы оба склонны защищать свои интересы скорее с наступательных, а не с оборонительных позиций». Однако председатель ХСС для него «недостаточно надежен». Поэтому он делает ставку на «тандем Биденкопф — Коль [7], так как по отдельности каждый из них слишком слаб». По мнению его коллег из ХДС, президент объединения предпринимателей надеется после победы этого тандема на выборах получить портфель министра.

Шлейер в плену у РАФ

  1. [*] «Штерн» («Звезда») — буржуазный иллюстрированный еженедельник. Основан в 1948 году. Тираж 1 970 тысяч экземпляров. — Справка редакции «За рубежом».

Комментарии

  1. [1] В указанных университетах Г.-М. Шлейер занимался их «ариизацией» и «нацификацией», то есть вычищал из университетов «расово неполноценных» и «политически ущербных» студентов и преподавателей. Подробнее об этом см.: Тарасов А.Н. Вьетнам близко, или Партизанская война на берегах Рейна
  2. [2] На этой должности Шлейер стал одним из организаторов массовых убийств политзаключенных и военнопленных, занятых на строительстве секретных объектов в Судетских горах. После войны был за это заочно приговорен к смерти в Чехословакии. Подробнее см.: Тарасов А.Н. Вьетнам близко, или Партизанская война на берегах Рейна.
  3. [3] Вторая республика — неофициальное название политического устройства ФРГ. Первой общегерманской республикой при этом считается Веймарская республика, хотя официально она продолжала именоваться Германской империей.
  4. [4] Член СС, не представший перед комиссией по денацификации и не оправданный ею, по правилам оккупационных властей не мог получить заграничный паспорт — чтобы не скрылся от наказания. На практике это требование сплошь и рядом нарушалось.
  5. [5] Бурнелейт Гейнц (1917—2001) — западногерманский крайне правый общественный и политический деятель, промышленник. Доктор права, отличился во время II Мировой войны как судья военного трибунала на Восточном фронте (в Венгрии). После войны — директор Торгово-промышленной палаты в Штутгарте, затем — топ-менеджер в концерне «Даймлер-Бенц». Член правлений реваншистского землячества «Восточная Пруссия» и «Германского фонда». Осуществлял финансирование ультраправых групп. Публицист.
  6. [6] Штраус Франц-Йозеф (1915—1988) — с 1949 г. генеральный секретарь Христианско-социального союза (ХСС), в 1966—1969 гг. — федеральный министр финансов в правительстве канцлера Курта Кизингера. 1978—1988 гг. — премьер-министр Баварии. Известный реваншист.
  7. [7] В 1970-е гг. Курт Ганс Биденкопф (р. 1930) и Гельмут Коль (1930—2017) вели между собой ожесточенную борьбу за руководство ХДС. С 1973 г. Биденкопф был генеральным секретарем ХДС, а Коль — председателем ХДС. В 1977 г. Коль победил Биденкопфа и вынудил того подать в отставку. Позже, в 1982—1998 гг. Коль был федеральным канцлером ФРГ, а Биденкопф так и не поднялся выше поста премьер-министра Саксонии (1990—2002).

Опубликовано на языке оригинала в еженедельнике «Штерн».

Перевод с немецкого: редакция «За рубежом».

Опубликовано в еженедельнике «За рубежом», 1975, № 10.

Комментарии Александра Тарасова.