| Saint-Juste > Рубрикатор | Поддержать проект |
Аннотация
Для российских левых история и современность Латинской Америки — темы исключительной важности. Социально-экономическая ситуация в этом регионе капиталистической периферии по целому ряду признаков совпадает с той, которую мы наблюдаем в России и многих странах постсоветского пространства: экономическая зависимость от стран ядра, преимущественно сырьевая экономика, преобладание городского населения над сельским, активная трудовая миграция, высокий уровень коррупции и бюрократизации, неразвитая инфраструктура, большие неосвоенные территории и т.д. Со многими проблемами, характерными для Латинской Америки в настоящем, Россия непременно столкнется в будущем, после того как бюрократ-буржуазия окончательно проест советское наследие, максимально свернет социальную политику и страна из полупериферии опустится в самую что ни на есть периферию.
Вместе с этим практически все страны региона имели в недавнем прошлом опыт партизанской борьбы, и в каждом случае эта борьба обладала своими идеологическими и тактическими особенностями, которые определялись как своеобразием социально-экономического развития, так и географическим положением той или иной страны. «Левый поворот», начавшийся в Латинской Америке в 2000-х годах, показывает, что социалистические идеи, идеи социальной справедливости продолжают пользоваться поддержкой населения. С другой стороны, кризис (как в Венесуэле) или поражение (как в Гондурасе, Парагвае, Аргентине и Бразилии) левых или умеренно левых правительств в последние годы очередной раз доказывают тупиковость реформистской тактики и вновь демонстрируют, что никакой компромисс и никакое сотрудничество подлинно демократических сил с буржуазией невозможно.
Схожий периферийный характер развития, богатый опыт революционной борьбы Латинской Америки ставят в ряд важнейших для постсоветских левых задач — обращение к ее политической и экономической истории, а также анализ опыта возникновения леворадикальных движений в этом регионе. Однако сами левые, очевидно, такие задачи перед собой не ставят. Так, с начала 2016 года на сайте «Лiва» было опубликовано 6 «латиноамериканских» текстов[I], на «Скепсисе» и «Социальном компасе» по 3, на «Вестнике бури» — 2, на «Опенлефт» и сайте ОКП[II] — 1, на «Спильне», «Прасвете», сайтах РСД и РКСМ(б) — ни одного. Сайт «Левого фронта» не работает.
Лучше всех дела обстоят дела у коллектива «Рабкора», так или иначе затронувшего проблемы региона в 9 текстах. Именно в текстах, потому что назвать статьями большинство этих материалов, по своему размеру и глубине не отличающихся от новостных сводок, язык не поворачивается. Но самое удивительное не это. Больше всего поражает, что «социалисту» Берни Сандерсу на сайте было посвящено целых 11 материалов! Об этом политическом трупе, который не способен ни на что большее, чем сотрясание воздуха, пишут чаще, чем обо всей Латинской Америке с ее «герильями» и «левыми поворотами»! Несложно понять, что такое внимание редакции «Рабкора» к Сандерсу отражает не только теоретическую безграмотность, но и своеобразную сделку с совестью: с одной стороны, таким образом ты как бы выступаешь за социализм, с другой, держишься подальше от опасных выражений вроде «вооруженная борьба», «революция», «захват власти» и т.д. Как было бы удобно: благоухающие Соединенные Штаты, да еще и с президентом-социалистом! Но ведь очевидно, что многолетний мэр крупнейшего города штата Америки по определению не может быть борцом за социализм. Максимум, который ему дозволен — это так называемый капитализм с человеческим лицом, то есть более мягкий, но не отменяющий ни неравенства, ни эксплуатации, ни отчуждения. Этого могут не знать рядовые авторы «Рабкора», но уж точно знает Кагарлицкий. А если знает, то зачем морочит читателям голову, зачем создает липовый «социалистический» ореол вокруг Сандерса?
Да ладно Сандерс, Хиллари с ним. Но какое моральное оправдание можно найти тому, что на сайт, называющийся левым, попадают материалы об «Игре престолов», «Отряде самоубийц» и компьютерных играх? Ведь левый сайт только тогда левый, когда он не потакает самым примитивным вкусам читателей, не заискивает перед ними, а воздействует на них, пропагандирует и открывает глаза на правду.
Другой сайт с характерным тематическим уклоном — «Опенлефт». Значительная часть его материала посвящена жизни Москвы и Санкт-Петербурга. При этом сайт рассказывает вовсе не об актуальных экономических проблемах жителей двух столиц, а об «урбанистике», «культурных мероприятиях», различных «общественных» акциях и «общественных» деятелях, то есть о вещах сугубо вторичных, а иногда и прямо враждебных левой идеологии. Наиболее тяжелое впечатление производит интервью московской «активистки», которая разъезжает с плакатами в метро, устанавливает с пассажирами «вербальную коммуникацию», а затем пишет об этом отчеты в соцсетях. Вот такие примеры, по мнению «Опенлефта», должны вдохновлять на борьбу с капитализмом.
Отсутствие интереса к «третьему миру» у «левых» из «Рабкора», РСД, «Опенлефта», «Спильне» и т.д. обусловлено еще и тем, что сами себя они считают представителями «первого», более «цивилизованного» мира, а значит, солидарны вовсе не с угнетенными народами, а со странами-эксплуататорами. При этом они не просто сочувствуют последним, но уже и видят себя там, борющимися против капитализма в тепле и уюте. Отсюда берут свои корни и евроцентризм, и отторжение стран периферии.
Несколько иная ситуация у левых-«традиционалистов», т.е. у сталинистов и советских патриотов (РКСМ(б), РОТ-ФРОНТ, ОКП и др.). Они попросту малограмотны, ограничены, не хотят и не умеют работать с иностранными источниками, плохо ориентируются в политике других стран и, по всей видимости, не понимают, почему, например, грамотный анализ кризиса «левого поворота» в Латинской Америке важнее статьи об их очередном митинге с двумя десятками человек. Поэтому на их сайтах крайне мало материалов не только о странах «третьего мира», но и о любых других странах за пределами постсоветского пространства.
Анализируя редакционную политику подобных сайтов, понимаешь, что у коллективов, причастных к их деятельности, нет подлинного желания становиться левыми, то есть просвещаться, изучать революционный опыт, его ошибки и достижения, пропагандировать и искать союзников. Зато есть желание ощущать себя левыми, а именно представлять, будто твоя повседневная жизнь, с голливудскими фильмами и компьютерными играми, твое публицистическое «творчество», поверхностное и полное трюизмов, твоя «общественная деятельность», бессмысленная и обреченная на провал, и есть левое движение. Разумеется, это самообман. К левому движению коллективы подобных сайтов имеют такое же отношение, как футболка с портретом Че Гевары к идеям фокизма.
Важным сюжетом, обделенным вниманием отечественных псевдолевых, является деятельность Армии парагвайского народа (Ejército del Pueblo Paraguayo или EPP), молодой партизанской организации, действующей в одном из самых нищих регионов Южной Америки. EPP редко упоминают в новостях, о ней почти не пишут статей и не переводят текстов ее участников. Единственными материалами об Армии до сих пор оставались заметки на сайте «Теология освобождения» и «Лiва». Последняя из них была сделана в 2012 году, а значит, 4 года жизни этой организации, занимающейся реальной революционной практикой, прошли незаметно для российских левых. Между тем, несмотря на жестокие репрессии, организованные президентом-олигархом Картесом, Армия парагвайского народа продолжает давать отпор правительству и пользоваться поддержкой среди беднейшего крестьянства страны.
EPP является марксистской организацией, при этом в ее идеологии присутствует много отсылок к истории Парагвая XIX века, и это вовсе не случайно. После провозглашения независимости в 1811 году страной долгое время управлял Доктор Франсия, а после некоторого перерыва — его родственники Карлос и Франсиско Солано Лопесы (соответственно племянник и внучатый племянник). Из-за авторитарного стиля правления их часто изображают как тиранов и «тоталитаристов» XIX века, однако проводимая ими политика по централизации управления во многом позволила избежать кровопролитных гражданских войн, последовавших после провозглашения независимости в соседних странах — Аргентине, Бразилии и Боливии.
Руководствуясь своим пониманием идей и политических воззрений Руссо, Робеспьера и Бонапарта, Доктор Франсия (диктатор Парагвая в 1814—1840 годы) проводил политику протекционизма, полностью национализировал землю, ввел систему всеобщего школьного образования, существенно ограничил роль церкви в экономике и просвещении, поощрял смешанные браки между креолами и местными индейцами гуарани. Его преемники Карлос и Франсиско Солано Лопесы во многом продолжили дело Франсии: отменили рабство, реформировали систему начального образования, однако вопреки «заветам» диктатора ослабили изоляцию страны, упростив въезд и выезд иностранцев. Такая протекционистская, антиолигархическая и антиклерикальная политика сделала Парагвай одним из самых сильных и образованных государств региона в середине XIX века. Поэтому обращение современных левых Парагвая к идеям «франсизма» вполне объяснимо.
Для латиноамериканской герильи в целом было характерно обращение к опыту и идеологии антиимпериалистической борьбы XIX — начала ХХ веков Так кубинские революционеры считали своими предшественникам и вдохновителями Хосе Марти и Антонио Масео (вторая половина XIX века), бойцы СФНО — Аугусто Сандино (1930-е годы), члены ЕРП-ПРТ — Хосе Сан-Мартина (начало XIX века), члены САНО — Эмилиано Сапату (начало ХХ века), в наши дни чависты продолжают дело Симона Боливара (начало XIX века). Эта преемственность напрямую связана с пониманием того факта, что капитализм в Латинской Америке — зависимый и поэтому борьба за социальное освобождение на континенте напрямую связана с борьбой за национальное освобождение, то есть за ликвидацию зависимости от Запада, и в первую очередь от США.
Благополучные времена для Парагвая закончились вместе с Войной против Тройственного альянса (1864—1870 годы), которую парагвайцам пришлось вести против Бразилии, Аргентины и Уругвая. Формально причиной войны, с одной стороны стал типичный для постколониальных стран территориальный спор, с другой, как показали А.Г. Франк и Э. Галеано, аппетиты бразильского субимпериализма, недовольного экономической самостоятельностью Парагвая. Результаты этой войны были катастрофическими: страна потеряла значительную часть своей территории и населения и превратилась в итоге в одно из самых нищих и отсталых государств Южной Америки, которым и является до сих пор. Подлинным победителем в войне стала Великобритания, рынок Парагвая стал открытым для ее товаров, участники конфликта «подсели на иглу» британских кредитов, по которым рассчитывались еще и в XX в.
Перманентный экономический кризис стал причиной крайней политической нестабильности страны. История Парагвая второй половины XIX века и первой половины XX века — это беспрерывная череда переворотов, гражданских войн, политических интриг и вооруженных выступлений. Важным событием для понимания современности Парагвая стала Чакская война против Боливии 1932—1935 годов, победа в ней укрепила и без того уверенные политические позиции военных.
Пользуясь этим положением, в 1954 году в результате очередного переворота к власти пришел Альфредо Стресснер, правивший страной почти 35 лет. Оборотной стороной этой политической стабильности стали масштабные репрессии и практически полная зависимость страны от иностранных корпораций. Экономика страны была отдана на растерзание зарубежному капиталу: к 1980-м гг. ему принадлежало 80 % промышленных и внешнеторговых предприятий, 90 % банков, природные ресурсы находились по существу в его безраздельном пользовании. Иностранные компании имели право на вывоз 100 % полученной прибыли. Разумеется, такая ситуация крайне негативно сказывалась на материальном положении населения. Даже в период относительного экономического роста в середине 1970-х годов (связанного со строительством двух гидроэлектростанций) уровень безработицы в стране не опускался ниже 40 %. 2/3 населения жило в бедности, уровень детской смертности был одним из самых высоких в регионе. В эти же годы проводился геноцид индейцев гуарани, осуществлялось их обращение в рабство (что было признано даже ООН резолюцией 1974 года).
В карательном аппарате работало немало беглых нацистских преступников, которых Стресснер с радостью приютил. Свое убежище в Парагвае получил Йозеф Менгеле. Вершиной внешней политики Стресснера стала операция «Кондор», которая объединила усилия разведок диктатур Чили, Аргентины, Боливии, Уругвая, Бразилии и Парагвая под руководством США для расправы над диссидентами, прежде всего — социалистами и коммунистами этих стран. Всего за период неофашистского правления Стресснера через тюремное заключение прошли более 480 тысяч человек, около 60 тысяч были убиты, 1,5 млн эмигрировали. Одним из самых зверских актов репрессий Стресснера считается расправа над секретарем компартии Парагвая: его расчленили заживо, а крики диктатор слушал по телефону[III].
В 1989 году в результате нового переворота Стресснер ушел, после чего переехал в Бразилию, где и умер в 2006 году, избежав, как и многие другие участники операции «Кондор», какого-либо наказания за свои преступления.
Как это часто бывает, демократический подъем, ставший одной из причин падения военной диктатуры, не привел ни к каким серьезным переменам в жизни страны, так как был использован компрадорской буржуазией для своих внутренних политических игр. Поэтому неудивительно, что в 1990-е годы в страну вернулась эпоха государственных переворотов и политических кризисов, пусть уже и бескровных. После 1989 года удалось избавиться от наиболее одиозных элементов внутренней политики, но не от экономической зависимости и антинародного государственного режима — пусть и с разными лицами во главе.
Именно в этот период в Парагвае формируется социалистическое движение «Свободная Родина». Несмотря на то, что эта организация никогда не объявляла себя сторонником герильи, ряд ее наиболее радикальных членов временами прибегал к вооруженным методам борьбы (похищениям с целью выкупа, экспроприациям банков и т.д.), а Кармен Вильяльба и ее супруг Альсидес Овьедо даже проходили обучение у чилийских партизан из Патриотического фронта имени Мануэля Родригеса. В 2001 году после похищения жены парагвайского предпринимателя и получении выкупа в 1 миллион долларов, Вильяльба и Овьедо были схвачены и приговорены к 15 годами тюрьмы. Вскоре группа сторонников радикальных методов борьбы окончательно отошла от «Свободной Родины» и 1 марта 2008 года создала Армию парагвайского народа. Несмотря на то, что на момент создания Армии и Овьедо, и Вильяльба находились в заключении, их по праву считают одними из основателей и главными идеологами организации.
Непростым эпизодом в жизни EPP стало свержение (импичмент) президента Фернандо Луго в 2012 году, появление которого во главе государства четырьмя годами ранее считалось укреплением позиций «левого поворота». Несмотря на то, что ему удалось впервые за долгое время отодвинуть от власти партию «Колорадо», бывшую главной опорой как Стресснера, так и правивших вслед за ним президентов, за самим Луго не стояла сколько-нибудь сильная партия или общественное движение. Победа на выборах 2008 года стала возможна благодаря усталости масс от экономических неурядиц и личной популярности Луго как епископа-«освобожденца». Отсутствие у него четкой идеологии, а также реальной, организованной поддержки населения и позволило так легко снять его с поста президента.
После ухода Луго со стороны различных псевдолевых и либеральных деятелей посыпались обвинения в адрес Армии парагвайского народа, что она-де своими операциями расшатала политическую ситуацию и дала повод к возвращению правых к власти. Однако сторонники таких обвинений не учитывают, что за годы своего правления Луго так и не приблизился к решению аграрного вопроса — главной проблемы Парагвая на протяжении долгих лет. Необходимо помнить, что практически вся земля Парагвая находится во владении крупных латифундистов, которые являются источником коррупции, замешаны в нелегальном бизнесе и слабо контролируются правительством. Луго никак не удалось переломить эту ситуацию, поэтому говорить, что его политика качественно отличается от политики его предшественников, нельзя. В это же время главной целью EPP стала именно борьба против латифундизма. При новом президенте Орасио Картесе репрессии против партизан продолжились, а полномочия по их проведению были переданы в руки специально созданных «эскадронов смерти».
О кризисе 2012 года, а также об истории революционного движения в Парагвае, идеологии и тактике EPP рассказывает в своем интервью Кармен Вильяльба — одна из наиболее известных партизанок современного Парагвая, проведшая в заключении уже более 15 лет.
Именно такие борцы, именно такое бескорыстное служение социалистическому будущему и именно такая подлинная революционная борьба должны вдохновлять настоящих левых.
Илья Пальдин
Октябрь 2016
Примечания
[I] Здесь и далее цифры на 30 сентября 2016 года, момент начала работы над предисловием. Публикации, взятые с других сайтов, разумеется, не учитываются.
[II] В разделе «Статьи».
[III] О репрессиях см. также: Хуземи И. Жизнь Дерлиса Вильягры // http://saint-juste.narod.ru/Villagra.html
Есть истории, люди, организации и даже виды борьбы, на которые налеплены такие ярлыки, что трудно понять, насколько правдиво или ложно то, что о них говорят. Особенно если за каждым из таких случаев стоит насилие, порожденное прямыми действиями повстанческих групп или организаций, борющихся против государственного терроризма. В современной истории так было с ирландской IRA, баскской ETA и совсем недавно с колумбийскими FARC и ELN, с палестинским сопротивлением ХАМАС.
В том же ряду стоит и пример Армии парагвайского народа (EPP), вот уже на протяжении шести лет ведущей партизанскую войну. Для правительства, политика которого определяется идеологией партии «Колорадо»[2], члены EPP — просто-напросто террористы, которых заодно обвиняют и в «соучастии наркоторговле». На таких же позициях стояла и администрация свергнутого президента Фернандо Луго[3].
Неудивительно, что против EPP продолжают разворачивать масштабные репрессии, отправляя в тюрьму одних ее лидеров и убивать других. Причем судопроизводство по делам партизан вызывало вопросы со стороны местных организаций по правам человека.
Набрасывается на EPP и большая часть парагвайских левых, которые называют партизан «прислужниками правых», а в отдельных случаях даже отрицают их реальное существование, полагая, что Армия парагвайского народа — это только предлог для преследования общественных активистов.
Вопреки всему этому EPP своими действиями на севере страны продолжает доказывать, что она не мираж. В то же время сегодня на севере Парагвая, где EPP была создана несколько лет назад и в настоящее время претендует на поддержку различных групп крестьянства, можно отметить большое присутствие военных.
Принимая во внимание сложившуюся ситуацию, RESUMEN LATINOAMERICANO решил снова поговорить с одним из главных членов этой организации, деятельность которой вызывает столь противоречивые оценки. Ее зовут Кармен Вильяльба, сейчас она отбывает восемнадцатилетний срок в тюрьме «Буэн Пастор»[4] в Асунсьоне, Парагвай. Для первого интервью (август 2013 года) мы связались по телефону и разговаривали за два часа — до того, как в тот же день, судя по сообщениям, ее пытались убить в ходе очередного перевода в другое место заключения, что в Латинской Америки часто заканчиваются применением «закона о побеге»[5]. С того дня Вильяльба находится в одиночном заключении в условиях жесткого тюремного режима.
Пытаясь получить больше сведений об EPP, мы обратились к классической почтовой переписке. После продолжительного обмена вопросами и уточнениями, мы получили ответы от человека, который вместе со своим товарищем Альсидесом Овьедо[6] (также находящимся в тюрьме) обвиняется в бесчисленных противозаконных действиях, и при этом признает себя частью «общей борьбы за взятие власти и построение социализма».
Расскажите, где Вы родились, как прошли первые годы Вашей жизни.
|
Я родилась на берегах реки Парагвай в неблагополучном районе города Консепсьон. Наша семья была очень бедной, и моей любимой маме помимо собственной роли приходилось исполнять и роль моего отца. У меня было семеро братьев и сестер, которые с самого раннего возраста вынуждены были работать, чтобы помочь нашей маме в ежедневном поиске средств к существованию. Два моих брата, которых я люблю всей душой, стали партизанами. Когда я была маленькой, бедность подталкивала меня к протесту, но я шла к нему еще неосознанно.
Когда Вы начали интересоваться политикой?
В подростковом возрасте мы с друзьями интересовались партизанской борьбой сандинистов, Фронтом имени Фарабундо Марти в Сальвадоре, но все это было вызвано просто чувством спонтанного протеста. В 1991 году в моем любимом городе Консепсьоне, ныне охваченном герильей, я познакомилась с теми, кого называли «Течение Свободная Родина», они были из Асунсьона[7]. Они выслали нам свой журнал. Это стало моим первым знакомством с популярными в столичной университетской среде марксистскими идеями. С того времени мы начали работу над созданием первых студенческих центров Консепсьона. Тогда я была очень молода, мне было всего 17 лет.
В 1992 году я переехала в Асунсьон, чтобы изучать право в университете. Там я устроилась на работу библиотекарем, а также вступила в «Свободную Родину», закрепив свою связь с ней. Именно тогда я познакомилась с Альсидесом Овьедо, и другими товарищами, которых вскоре исключили из Семинарии за их коммунистические взгляды.
В те дни началось формирование движения «Свободная Родина», во главе которого встанет Хуаном Арром[8] и другие товарищи.
Могу сказать, что после вступления в партию, после того как я стала революционеркой, оформилось и мое подлинное классовое сознание. Членство в организации, систематическое изучение научного социализма формировали мое революционное самосознание. Тяжелая борьба и несокрушимая вера в силу народа, которую я продолжаю разделять, несмываемыми чернилами закрепили мой пакт с Революцией.
История нас, парагвайцев, — это история войн. Наш героический народа был рожден революцией. Как говорит Фидель: если народ начал бороться за свою свободу, пытаться остановить его — все равно, что пытаться поймать руками ветер. Часть нашего народа решила взять судьбу в собственные руки, и в своей борьбе Армия Парагвайского народа, становой хребет освободительного движения, не остановится, пока не добьется подлинной независимости народа гуарани[9].
Почему между вами и основателями «Свободной Родины» возникли разногласия?
Начиная с 2004 года мы разорвали все связи с Хуаном Арромом. Нас было трое отколовшихся: Альсидес Овьедо, Хильберто Сетрини и я. Думаю, раскол «Свободной Родины» и ее последующее исчезновение были вызваны двумя моментами. Высшее руководство больше беспокоилось о последствиях репрессий, которые они ощущали на себе, чем о расширении и укреплении формирующегося партизанского движения, над которым мы продолжали работать в самом важном подразделении партии.
 |
Бывшие товарищи спустя некоторое время отказались поддерживать с нами какую-либо связь. Этот удар был тяжелее, чем пребывание в тюрьме и пытки. Овьедо и Альдо Меса были раздавлены жестокостью, с которой полиция обходилась с ними. Именно в тот момент партия отправила нам адвоката, давившего на чувство преданности, которое мы должны были испытывать к ее руководителям.
Мы никогда, даже под пытками, не говорили ни о нашей принадлежности к партии, ни даже о нашей связи с ней. Но сейчас настала пора сказать: гораздо тяжелее ударов врага для нас стала новость о том, что партия выпустила заявление, отрицавшее наше членство в ней, коль скоро мы ввязались в незаконные дела с целью привлечения средств для финансирования революционной деятельности.
Неудивительно, что репрессии сломили некоторых из наших бывших товарищей, и они даже отказались от своих революционных убеждений. При этом они прекрасно понимали, что когда я, подталкиваемая юношеским идеализмом, присоединилась к партии и мне поручили подпольную работу, я приняла это осознанно и добровольно. Это было решением, которое не предполагало компромиссов.
Я никогда не сожалела, что связалась с этой организацией. Сейчас, глядя из настоящего, я осознаю, что это были этапы, через которые я должна была пройти, и вижу, что многие застряли по дороге. Революционная борьба объединяет разные процессы в единый развивающийся, это не неподвижное тело, а вечное движение. Сегодня «Свободная Родина» исчезла как движение, тогда как Армия парагвайского народа, которую мы представляем, является преодолением этой организации.
Как и почему вы решили превратиться в партизанскую организацию?
В 2004 году я и группа молодых товарищей взяли на себя обязательство возобновить партизанскую борьбу. Нужно сказать, что ранее, в 2003 году, на собрании Руководящего комитета партии «Свободная Родина» наш план был отвергнут. В результате некоторые товарищи подверглись суровым взыскания и критике со стороны высшего руководства партии, однако не со стороны рядового состава, выразившего солидарность с нами и преданность делу, которое сама же партия и поручила нам несколькими годами раньше
Когда официально появилась EPP?
Официально EPP действует под этим названием с 1 марта 2008 года, ее руководители — команданте Александр и субкоманданте Сантьяго. Они — настоящие примеры для подражания, мои родные, любимые товарищи. Хочу сказать, что большинство опытных бойцов EPP вышли не из традиционных партизанских школ[10], а постепенно закалялись в пылу сражений и проходили обучение в тренировочных лагерях, которые продолжала создавать наша организация.
 |
Что привело Вас к тому, чтобы перейти от обычного членства в партии к партизанской борьбе?
О себе я могу сказать, что из 42 лет своей жизни 21 год я была членом разных организаций, и из них только 6 лет провела на свободе, а 15 — в тюрьме. Первый раз меня арестовали в 1997 году: я пробыла в заключении два года и три месяца за попытку провести экспроприацию одного из государственных банков. Тогда были схвачены 6 товарищей, трое из которых сейчас находятся в рядах EPP: Лусио Сильва, заслуженный крестьянский вожак, продолжающий участвовать в герилье, Альсидес и я, находящиеся в заключении. Последний раз меня арестовали в 2003 году, и сейчас я отбываю 18-летний срок, из этих лет 11 с половиной прошли на особом режиме, более строгом и ограничительном, чем у остальных моих товарищей. Когда я уже была в заключении, мне придумали еще одно обвинение. Сперва мне приписали «сопротивление администрации», а потом заменили его на «взятие в заложники тюремного охранника».
Вы спрашиваете меня, почему я встала на путь герильи? Как марксистка я думаю, что глубокие революционные перемены, в которых так остро нуждается моя Родина, не могут быть осуществлены путем реформ. Мы не верим, что сотрудничество классов способно породить революционный авангард.
Мы считаем, что до тех пор, пока не будет сломлено сопротивление парагвайской буржуазии, народ не сможет достичь подлинной свободы. Пока мы не обрубим наши связи с империализмом, невозможно говорить о независимости. Мы убеждены, что наша борьба должна проходить в союзе с наиболее передовой частью народа, которую в настоящий момент составляет беднейшее крестьянство, и мы собираемся расширять свое влияние и на другие части пролетариата. Однако, думаю, мы все еще сделали недостаточно много, но не потому, что чего-то не хотели делать или чего-то не понимали, а потому, что [власти] в ходе зверских репрессий арестовывают, похищают, кидают в тюрьмы и убивают тех, кто стоит на переднем крае борьбы. Мы продолжаем идти под вражеским огнем, никто из нас не ведет ни спокойной, ни тем более рутинной жизни. Все члены EPP — это партизаны, находятся ли они в подполье или в тюрьме.
Как можно определить идеологию EPP?
 |
EPP — это марксистско-ленинская организация. В то же время мы опираемся на революционные идеи Доктора Франсии[11].
Вместе с этим мы разделяем идеологию и политику маршала Франсиско Солано Лопеса[12] (президент в 1862—1870 годах и главнокомандующий парагвайских войск во время Войны Тройственного альянса[13]); и оба они были скорее революционерами, чем националистами.
Мы убеждены, что Доктор Франсия, ограниченный рамками эпохи, тем не менее проводил политику самобытного социализма. Это был первый опыт радикальной, революционной и народной политики. Его правление — не просто смена руководителя [государства], а осуществление политики в интересах самых бедных слоев. Была экспроприирована собственность латифундистов и испанцев, обуздано духовенство, проводилась политика в интересах социальных низов. Доктор Франсия, опиравшийся на неимущее население, постепенно устранил все, что оставалось от старого порядка правящего класса.
Именно он установил диктатуру пролетариата[14], уничтожил аппарат абсолютистского и феодального государства и создал революционное и народное государство. В дальнейшем этой же системе управления следовал и маршал Лопес. Так что сегодня EPP признает себя последователем этих социалистических начал, и наша базовая идеология может быть названа «Франсизмом XXI века».
Учтите, вот уже 20 лет мы боремся, скрываемся в подполье и преодолеваем кризисы, свойственные любой революционной борьбе, и тем не менее в 2008 году нам удалось превратиться в партизанскую организацию. Однако война — не единственная форма нашей борьбы: мы строим подпольную марксистко-ленинскую партию, поскольку сделать это легально [в Парагвае] невозможно.
Вы можете привести какие-нибудь недавние примеры, иллюстрирующие жестокость репрессий, о которых Вы говорили? За исключением Вашей сложной ситуации в тюрьме.
Что касается меня лично, то я потеряла своего единственного 12-летнего сына, убитого при не выясненных до сих пор обстоятельствах. Моя семья вынуждена была эмигрировать в другую страну из-за грозящей ей опасности. Необходимо понимать, что отношение в тюрьме к нам хорошо показывает, насколько парагвайская олигархия озверела в своей преступности, и мучает нас, заключенных эпепистов[15], с особой изощренностью. Классовая ненависть проявляется во всех ее приказах, включая тот, по которому людей, демонстрирующих в социальных сетях даже робкую симпатию к действиям или требованиям EPP, отправляют под суд и приговаривают к заключению в соответствии с антитеррористическим законом.
Когда убивают члена EPP, вся буржуазная пресса, духовенство, предприниматели, парламентарии, — все без исключения радуются этой смерти. И они обвиняют нас в том, что нам нравится убивать! Жаль их разочаровывать, но мы не испытываем радости от смерти даже худшего из наших врагов. В противостоянии классов человеческие жертвы неизбежны, но, как говорил Че Гевара, мы к ним не стремимся. Ожесточенное сопротивление старого мира, не желающего сходить с исторической сцены, может привести к большому числу жертв. Выражусь яснее: правящие классы стремятся уничтожить не одних нас, революционеров, но и наших детей, которые вынуждены или бежать из страны, или присоединяться к герилье, если не хотят быть убитыми правительственными наемниками.
Парагвайской буржуазии не требуются предлоги для подавления и убийства нищих крестьян. На всем протяжении истории она обходилась без них. Согласно известным официальным цифрам, в последние годы, начиная с 1998-го, было убито 125 крестьянских вожаков. В поместьях крупнейших парагвайских и бразильских олигархов (оккупирующих страну с согласия правительства) действуют настоящие армии головорезов. Большинство из [латифундистов] связано с политиками, парламентариями и наркоторговцами.
Вам известны обвинения EPP в связях с наркотрафиком. Что Вы можете сказать об этом?
EPP — это вооруженный защитник беднейшего народа. Связываться с наркотрафиком для нас значит смешивать воду и растительное масло. Это все равно, что пытаться убедить население в том, что империя янки — источник мира на Земле. Заявления нынешнего правительства о возможных связях EPP с наркотрафиком — это старая уловка колумбийских урибистов[16], используемая против FARC. Такие же урибисты здесь, в Парагвае, причастны к совершению преступлений. Иными словами, это типичная уловка империалистов, направленная на то, что бы поставить любое народное революционное восстание вне закона.
О вас распространяется еще одно мнение: вы потеряли опору среди крестьян и стоите на грани полного уничтожения.
Ни одна герилья не может возникнуть и успешно действовать, если для этого нет объективных или субъективных предпосылок. Партизанской войны не может быть без народной поддержки в тех местах, где герилья началось. Враги постоянно заявляют, что уничтожили нас, но затем теряется в объяснениях, почему мы продолжаем существовать и бороться. Причина [нашей стойкости] в том, что большинство членов EPP составляют крестьяне.
Правительство Картеса[17] утверждает, что вы вербуете людей, угрожая им смертью.
 |
Насильственная вербовка, как выражается грязная пропаганда, никого не сможет привлечь в ряды партизан — ни в Парагвае, ни где бы то ни было еще. Как всегда, ультраправые убийцы стараются извратить реальность, а т.н. социалисты привыкли [следовать] политике, заданной буржуазией. Эта же буржуазия со всей жестокостью обрушивается на социальное движение, в результате чего множество лидеров так называемых законных левых начинают поддерживать политику репрессий и представляют дело так, будто мы [партизаны] — агрессоры, а они — жертвы.
Повторяю: сотрудничество классов никогда не приближает Революцию. Мы не только получаем тяжелые удары, мы отвечаем, нанося удары по интересам олигархов. Как говорил Педро Пабло Кабальеро[18] (героический борец за независимость Парагвая): «В войне виноват не тот, кто ее объявил, а тот, кто сделал ее необходимой».
Что Вы думаете о политике ассистенциализма[19], проводимой правительством Орасио Картеса в наиболее обнищавших районах?
Если сегодня правительство продолжает раздавать подачки крестьянам в зонах партизанской войны, то оно это делает не потому, что намерено побороть бедность, а потому, что планирует подорвать колоссальную поддержку и сочувствие населения [партизанам] и не допустить участие мужчин и женщин в революционном восстании Армии парагвайского народа. Появление в этих зонах EPP — результат не отсутствия там государства, как говорит официальная пропаганда, а наоборот, его тотального присутствия и защиты им интересов латифундистов-наркоторговцев.
В ходе своей деятельности EPP провела несколько похищений предпринимателей и землевладельцев; последний среди похищенных — юный Арлан Фик[20]. Вы не думаете, что такого рода деятельность порождает отторжение и серьезные опасения в среде даже наиболее прогрессивных политических сил Парагвая?
Сегодняшняя реальность не сильно отличается от вчерашней по нескольким причинам: а) Революции нужны средства для борьбы; б) в прошлом революционные движения получали поддержку из союзных организаций; в) крестьянин своим взносом не способен финансировать партизанскую войну. Следовательно, буржуазия — тот, кто должен оплатить эти расходы, и никогда она не пойдет на это добровольно. С нашей точки зрения, похищения — это арест богачей. Буржуазия несет ответственность перед подавляющим большинством населения за гораздо худшие злодеяния, за ужасную жизнь этого подавляющего большинства, за его бедность.
Наши враги, буржуазные корпоративные СМИ, которые никак нельзя назвать правдивыми, беспристрастными и объективными, насаждают отвращение к нам.
Вы можете что-нибудь рассказать или как-нибудь прокомментировать случай с похищением Арлана Фика?
Мне нечего сказать об этом. Ко мне это не имеет отношения.
Тем не менее, это спровоцировало уличные демонстрации, на которых EPP осуждали за это и за другие похищения, приписываемые организации.
Демонстрации против EPP могли быть организованы либо правительством через Министерство образования, которое обеспечило «мобилизацию» студентов, сняв их с занятий, либо католической церковью и Сельской ассоциацией Парагвая (САП)[21] через ее движение «Белые флаги», при поддержке всех корпоративных СМИ. Однако нельзя говорить о массовых выступлениях. Это первый случай, когда парагвайская олигархия почувствовала необходимость выйти на улицы и выразить протест. Ранее она критиковала социальные движения, а тех, кто выходил на улицы, называла «лентяями» и «возмутителями порядка». А сегодня олигархия обвиняет социальные движения в равнодушии, так как они отказали ей в поддержке. Нет, у нее нет организаторских способностей. Бедный народ, главным образом в зонах партизанского сопротивления, по-прежнему знает, на чьей стороне [на самом деле] стоит EPP, несмотря на потоки грязной клеветы.
Я слышала на днях, что ассоциация социологов проводит исследования в зонах герильи. Один из социологов, Орасио Галеано Перроне, заявил, что его опросчики напуганы симпатией, которую вызывает EPP в различных сообществах. Эта симпатия появляется потому, что наш главный интерес — это борьба за народное освобождение. Вся наша деятельность направлена против угнетателей.
Проблема в том, что осуждают вас не только правые, но и значительная часть левых, которые сторонятся EPP и полагают, что своими действиями вы провоцируете репрессии.
Грубая кампания лжи, которая продолжает проводиться против нас, привела к тому, что мы вынуждены бороться не только против буржуазии, сотрудничающей с империализмом янки, но и с оппортунизмом, выступающим под знаменами «социалистов» и «прогрессистов», считающих себя единственными борцами за дело народа.
 |
младший брат Кармен |
В связи с этим [хочу сказать]: я убеждена, что путь вооруженной революционной борьбы — верный, и история еще докажет справедливость и правильность нашего решения.
Как говорил колумбийский герильеро, священник Камило Торрес: чтобы узнать подлинную суть и революционный характер человека или организации, мы должны обратить внимание на то, с какой степенью ожесточенности буржуазия осуществляет свои гонения [против них].
Это заблуждение думать, будто буржуазная и правительственная реакция порождена действиями партизан. Мы понимаем, что если наш народ будет подчиняться диктату буржуазии, он никогда не выйдет из того состояния политического и экономического угнетения, в котором живет сегодня.
В глазах народных масс политики и парламентарии Парагвая не обладают ни законной властью, ни авторитетом. Это происходит потому, что все они вовлечены в поражающую своим размахом коррупцию. Руководство бывшего президента (Фернандо) Луго, которое считается прогрессистским, не провело даже минимальных реформ, опустилось до поддержки всех неолиберальных и репрессивных законов в Конгрессе и даже не пыталось бороться с коррупцией в государственных учреждениях. Доходы и уровень жизни руководства находятся в кричащем противоречии с нищетой и голодом, от которых страдает народ. И в самом деле, правящая верхушка ведет царскую жизнь, в то время как крестьяне страдают от нестерпимой нужды и, кроме того, подвергаются нападениям и убийствам со стороны головорезов из усадеб. Ко всему этому необходимо добавить настоящую химическую войну [против крестьян], которая поддерживается правительством. Речь идет о фумигации, проводимой крупными «соевыми латифундистами»[22]. Несмотря на все заявления судей и прокуроров, этих политиканов в судебных мантиях, союзников власти латифундистов, проводящих эти преступные операции, ситуация ничуть не изменилась.
Когда Вы говорите о зоне герильи, к какой именно местности это относится?
Я говорю о севере страны. Не буду дальше вдаваться в детали, так как это предоставит информацию врагу, а я предпочитаю смерть сотрудничеству с моими врагами.
Недавно появилась другая партизанская организация, называющая себя «Вооруженное крестьянское объединение». Она появилась в результате раскола EPP или это новая организация?
Мы думаем, что это еще одно проявление крестьянской борьбы, однако нельзя говорить, что эта структура представляет собой ответвление EPP, так как ее члены никогда не входили в состав нашей организации. Наши враги допьяна напились крови этих малоопытных юношей и полагают, что тем самым бьют по EPP. Они не желают понимать, что EPP — это армия организованных и дисциплинированных партизан со своими правилами и законами. Для нас вооруженная борьба — не игра или приключение, а твердое следование нашим революционным принципам. После захвата политической власти, а это единственный способ построения социализма, мы приступим к решению наиболее значительных проблем народа.
Вы с товарищами сделали из тюрьмы несколько заявлений, в которых обращаете внимание на тяжелые условия содержания политических заключенных. Могли бы Вы рассказать об этом подробнее?
В настоящий момент ситуация с заключенными — членами EPP и остальными борцами, брошенными в тюрьму правительством, очень тяжелая. Бывают случаи, как с крестьянином Рубеном Вильяльбой, арестованным по делу резни в Куругуати (подробнее см. ниже. — прим. перев.), который объявил голодовку, чтобы привлечь внимание к своему положению. Мы, заключенные — члены EPP, не верим, что подобные акции могут растрогать каменные сердца правительства и буржуазии. И поэтому мы планируем другие выступления против репрессий, пыток и произвола по отношению к женщинам, иначе мы не были бы эпепистами. Поэтому [власти] всегда стараются помешать нашим контактам с остальными женщинами-заключенными.
Нужно понимать, что наличие огромного числа заключенных объясняется тяжелой социальной обстановкой в стране. Более 1 процента от 7-миллионного населения Парагвая сейчас находится в тюрьмах, и этот факт говорит сам за себя. Это доказательство краха социальной системы. Корпоративные СМИ признают, что тюрьма — это школа преступности, однако у них не хватает духу сказать, что это — следствие деградации модели, навязанной Системой. С другой стороны, именно власти стоят за беззаконием, творящимся в тюрьмах. Заключенные фактически находятся на самообеспечении, и если кто-то не принимает таких правил и сопротивляется указаниям [администрации], то в его или ее личном деле делают запись о плохом поведении и вместе с этим начинают травить с особой жестокостью и зверством.
В недавнем заявлении вы сообщили об обязательных сборах, которые на вас наложила тюремная администрация. Что это такое?
Навязанные обязательные сборы внутри парагвайских тюрем — это очень старая практика, но чиновниками высокого ранга она стала применяться только в наши дни. У министерства есть бюджет, в котором прописаны тюремные расходы, но в реальности заключенный вынужден платить сборы, под угрозой высылки в другую тюрьму с более высокой степенью изоляции, с более жесткой системой наказаний и в большем удалении от семьи. Сборы идут на топливо, чтобы ездить к судьям по какому-нибудь судебному требованию, на выходное пособие для тюремной охраны, на организацию хранения части продуктов (продуктов питания, которые члены семьи передают заключенным через охрану), на недельную оплату труда [заключенных], занимающихся какой-либо легальной работой для того, чтобы прокормиться (стирка одежды, шитье, продажа еды и сладостей, разная ручная работа). В тюрьме заключенный оплачивает все; хотя в официальных документах этого не найти, и министерша[23] действует заодно с пропагандистскими проправительственными СМИ, выступая перед телекамерами со лживыми россказнями о «социальном возрождении», которое остается только на бумаге. Впрочем, мы, эпеписты, понимаем, что тюрьмы — не более чем часть системы репрессий, направленных против бедняков и против революционеров, поднявшихся на борьбу с буржуазией.
Члены EPP изолированы в тюрьме от остальных заключенных?
Одиночное заключение с неограниченным сроком пребывания, признанное ООН формой пытки, применяется только по отношению к эпепистам, и в особенности к нашему команданте Альсидесу Овьедо. Члены EPP никогда не будут мириться с пребыванием в тюрьме, но это время мы используем, чтобы учиться. Большинство из нас верит в вооруженное сопротивление и проводит черту между нами и нашими палачами, с которыми у нас нет иных отношений, кроме тех, что навязаны условиями заключения. Жить так совсем нелегко, но мы преодолеем эти трудности. Нас, коммунистов, трудности делают только сильнее.
Разумеется, нам не позволяют ни поддерживать контакты с другими заключенными, ни совершать телефонные звонки. Все, на что мы имеем право, это принимать гостей, правда, у меня урезанный и отдельный от остальной части заключенных график.
Кто из членов EPP находится в тюрьме?
Альсидес Овьедо, Альдо Меса, Франсиска Андино (до вступления в «Свободную Родину» она 14 лет была монахиней), Грасиела Саманьего, Уго Хиль, Ноэль Овелар, Даниель Гато, Соня Эспинола и Кармен Вильяльба. Есть и другие заключенные, которые, не будучи эпепистами, были осуждены правительством. Безо всяких доказательств их обвинили в поддержке EPP. Также хочу упомянуть любимых мной товарищей, павших в бою или подло убитых, тех, кто героически пожертвовал своей жизнью ради Революции: команданте Симона и команданте Анибаля, лейтенанта Коко, товарища Клауделино.
Вы считаете себя военнопленными или политическими заключенными?
Мы — политические заключенные. Буржуазная армия не берет партизан в плен. Если она настигает их живыми, то сначала пытает, а затем убивает. Ни один из бойцов, захваченных в битве живым, не выжил. Все были убиты.
Недавно некоторые СМИ опубликовали фотографию, на которой видны несколько женщин-заключенных, сидящих на полу во дворе тюрьмы в наручниках и окруженных вооруженными надзирателями. Из-за чего с вами так обращались?
Фото, которое Вы упомянули, было сделано в 2010 году, на нем изображены три товарища-эпепистки, а также две девушки, доставленные из Консепсьона и осужденные за поддержку EPP. Когда их посадили, то мы, в знак солидарности, добились их перевода в наиболее безопасную камеру, но министерство запретило нам контактировать между собой. Это несправедливое и откровенно предвзятое наказание вызвало протест с нашей стороны. Министр правительства Луго — Умберто Бласко — не нашел лучшего способа исполнить это наказание, чем ввести в тюрьму полицейских из FOPE (Оперативные силы специальной полиции)[24], чтобы выдавить нас из камер пальбой и ударами дубинок. Поэтому с тех пор 24 марта мы отмечаем как «День сопротивления женщин-бойцов в заключении».
Каковы основные требования, предъявляемые вашей организацией нынешнему правительству Орасио Картеса?
 |
младшая сестра Кармен |
Борьба EPP направлена в защиту интересов бедняков. Землю — крестьянину, ее настоящему хозяину и труженику. Это повлечет за собой уничтожение латифундий, а, следовательно, и прекращение фумигаций — настоящего бича крестьянских общин. Этот момент крайне важен: факты показывают, что произвол, отравление сельских общин, убийства крестьян руками наемников латифундистов никогда не пресекались государственными органами.
Институты буржуазного государства заняты только одним делом — обеспечением гарантий неприкосновенности частной собственности латифундистов, их господства и произвола. Аграрная реформа — ключевое условие для развития крестьянства. Одновременно мы ведем работу и среди других групп населения, но очевидно, что наша борьба носит долгосрочный характер и закончится только со взятием политической власти и началом строительства социализма.
Что вы думаете о процессах в тех странах и правительствах латиноамериканского континента, что носят прогрессивный и в некоторых случаях антиимпериалистический характер?
Латинская Америка — наша Большая Родина, прекрасный вулкан, который недавно сотрясся во всем своем революционном величии[25]. Множество народов поднялось и свергло военные диктатуры правых, фашистов и преступников. Революционная борьба циклична, она будет зарождаться и нарастать, двигаясь к качественном скачку. Революционные движения стремятся к тому, чтобы диалектические противоречия созрели и совпали с глубокими изменениями.
Сегодня как народ Латинской Америки, так и некоторые его прогрессивные правительства, имеют огромные перспективы в деле борьбы и революции. Выдающуюся и героическую борьбу колумбийского народа нельзя отделять от ее авангарда, от революционной войны FARC-EP и ELN.
Есть и другой народ, на другом континенте, за который должны выступать и который должны поддерживать все революционеры. Я говорю о народе Палестины. И это необходимо делать, не вдаваясь в дискуссии об особенностях и противоречиях в среде тех, кто сегодня борется против террористов-сионистов. Говоря об этом, следует упомянуть, что фашистское правительство Картеса в борьбе с революционной деятельностью Армии парагвайского народа сотрудничает с «Моссадом» и специалистами по государственному терроризму из Израиля.
В эти дни бывший испанский судья Бальтасар Гарсон[26] посетил Парагвай и заявил, что EPP — «террористы», а вербовка ее членами несовершеннолетних для участия в повстанческой деятельности должна рассматриваться как преступление против человечности.
Бывшего судью Гарсона привезли сюда как докладчика, оплаченного правительством Орасио Картеса, которое само подозревается в наркоторговле. Так считает не только EPP, об этом говорит сам Государственный департамент янки, и это подтверждают секретные данные разведывательных служб Европейского Союза, ставшие известными благодаря «Викиликс». Сегодня в рядах партии «Колорадо» находятся сановники времен диктатуры Альфредо Стресснера[27], запятнавшие себя преступлениями против борцов с фашистской хунтой. Им всем удалось уйти от правосудия, а их дети и внуки наслаждаются крадеными богатствами и участвуют в криминальном государственном бизнесе. Почему-то эти вещи никак не беспокоят «демократа» и «борца за права человека» Гарсона, который настолько «демократичен», что не смог вынести инакомыслия баскского народа и, при пособничестве испанского правительства, объявил вне закона[28] партии сторонников независимости, представляющие значительный процент избирателей страны. Всех их Гарсон тоже называл «террористами», как и [вооруженных] борцов за независимость Страны Басков. Для Гарсона все — терроризм. Этот сеньор защищает права буржуа, а не бедняков. На совести Гарсона множество сомнительных юридических нововведений, из-за которых баскским заключенным могут отказать в освобождении, даже если они отбыли свой срок. Он — ярый сторонник одиночного заключения, и всего, что предполагает унижения и пытки, всего, что может морально сломить революционеров. Баскский Коллектив родственников «Эчерат»[29] заявлял о пытках и убийствах заключенных членов ETA, большинство из которых отправил в тюрьмы Гарсон. Здесь и сейчас Картес устраивает похожие вещи.
 |
Это касается нелегальных мер, которые правительство применяет в своей репрессивной политике?
Именно. Парагвайское правительство действует согласно теории «ложных подтверждений», которую наши политические силы переняли от военных наркодельцами-урибистами в Колумбии[30]. Так, они расправились с глухонемым юношей Агустином Ледесмой, которого убили FOPE (Оперативные силы специальной полиции), а затем «оказалось», что у него было ружье. Все сообщество Арройито (крестьянское поселение вблизи Оркеты[31]) вышло на улицы, протестуя против этого преступления. Важно уточнить, что это событие произошло в 2012 году, то есть во время правления Фернандо Луго и его министра внутренних дел Карлоса Филиццолы. Похожий случай произошел в Курусу-де-Йерро, где члены Сил совместной деятельности (FTC)[32] убили простых крестьян — мать и двух супругов, сбив их машиной и изрешетив пулями. Позже у них «обнаружили» военную форму и старое проржавевшее ружье. Правительство выставило это происшествие как столкновение с EPP, но мало кто из местных жителей в это поверил.
Вы уже более десяти с половиной лет находитесь в тюрьме и, несмотря на давление, которое EPP испытывает со стороны большей части политических сил, не похоже, что все это повлияло на Вас. Вы никогда не думали, что можете ошибаться? Никогда не раскаивались ни в каком из своих поступков?
Находясь наедине с собой, я часто оглядываюсь назад и вижу много вещей, которые хотела бы исправить, но лишь для того, чтобы привнести больше и лучше в дело революционной борьбы. Я люблю свою Родину и думаю, что бороться за нее — лучший способ доказать это.
Поэтому я думаю, что нет борьбы лучше, чем та, что приближает Революцию.
Как человеческое существо я не могу унять ту боль, которую испытываю после убийства моего сына (власти сочли 12-летнего ребенка преступником, он подвергался преследованиям с раннего детства и до самой смерти). Полицейские собаки надругались над его телом, пока оно лежало в гробу. Гроб открыли под предлогом поиска бомбы и разрешили псам обнюхать труп моего сына.
Нет, я не раскаиваюсь в своей приверженности и преданности делу революционной борьбы, я убеждена, что социализм — это неизбежное будущее.
Власть буржуа — это лишь этап исторического процесса, а нет ничего вечного, кроме движения и существования материи. Единственное, о чем я жалею, что у меня нет двух жизней, чтобы обе принести в жертву Революции и организации, частью которой я горда быть.
В некоторых документах и сообщениях EPP заявляет о влиянии, которое в последнее время Евросоюз оказывает на правительства [нашего континента].
Янки и израильтяне продолжают усиливать свое присутствие в Парагвае. Во время правления Луго они создали в Угуа-Ньянду[33] отряд, казарму с вертолетной площадкой, дав деньги на строительство и закупку современной техники. Все это делается с одной целью: борьба с EPP. Луго бывал на стройке с послом Евросоюза. Министры и наемники — солдаты Луго позировали для фото и появлялись на первых полосах газет. В то же время все они радовались пыткам и расправам над нашими товарищами.
Члены «Фронта Гуасу»[34] распространили за границей мнение, будто мы, эпеписты, — детище ЦРУ. Однако они не в состоянии объяснить, почему в Парагвай пришло и укрепило свое положение в экономике АМР США[35], которому с достоинством противостоят братские народы Венесуэлы и Боливии, борющиеся за свою независимость и суверенитет. Правительство Луго, называвшееся «социалистическим», приняло АМР с распростертыми объятиями. Более того, на второй день после формирования правительства Луго помчался к наркоторговцу-милитаристу Альваро Урибе за помощью в борьбе с EPP. С тех пор палачи борющегося народа Колумбии не прекращают оказывать помощь в подготовке полицейских и военных Парагвая.
Сегодня, при Картесе, янки продолжают наращивать вмешательство во все общественные институты: судебная власть и прокуратура под предлогом проведения модернизации действуют в интересах империализма. Евросоюз, Израиль и Колумбия занимаются обучением и экипировкой парагвайской армии и полиции.
Как Вас коснулась история с принятым антитеррористическим законом?
В 2010 году правительство Луго представило в Конгресс старый проект антитеррористического закона, который в итоге был принят. Ни один из прежних президентов не смог его протащить. Но отсутствие общественного сопротивления позволило правительству принять этот закон. На деле единственная «заслуга» Луго состояла в том, что в течение своего срока он сумел массой обещаний обезоружить своих же собственных сторонников. Это, вместе с принятым [антитеррористическим] законом, стало его главным вкладом в дело укрепления власти олигархии.
Какие у вас есть версии о том, что произошло во время так называемой Бойни в Куругуати? Согласны ли вы с тем, что это была провокация, направленная на свержение правительства Луго?
Случай в Куругуати — это яркий пример подлого соглашательства «лугизма» [с олигархией]. Везде и всегда буржуазные полиция и армия подавляли, преследовали и истребляли сражающееся крестьянство во имя «священной» частной собственности. Основным обещанием Луго в ходе предвыборной кампании было осуществление аграрной реформы, исторического требования тысяч крестьян. Почти четыре года минуло с его избрания, но никакой реформы так и не провели. Поэтому на участке земель, известных как «Марина Куэ» — собственности парагвайского государства, захваченной олигархом Бласом Рикельме из партии «Колорадо» — группа крестьян, уставших ждать, когда правительство выполнит свое обещание, сама разделила земли среди семей Куругуати. Не встретив сопротивления, они решили занять эти земли и укрепиться на них.
Желая угодить своему патрону-олигарху, Луго и министр внутренних дел Карлос Филиццола отправили на помощь ему полицейских, чтобы расстрелами и убийствами подавить крестьянское сопротивление. Однако все обернулось неудачей. Они не могли подумать, что крестьяне станут решительно отстаивать то, что принадлежит им по праву. Полиция, вооруженная ружьями и пулеметами, при поддержке военных вертолетов, открыла безжалостную стрельбу по жителям. Одновременно вертолеты открыли огонь по всему, что движется. В результате было убито несколько крестьян и даже полицейских. Парагвайская полиция, вступив в сражение, взбесилась, вышла из себя и начала палить без разбора. Они не привыкли получать отпор. По свидетельствам очевидцев, на следующий день появились военные и добили прятавшихся. Командовал [карателями] работник президентской охраны, брат шефа полиции, погибшего во время первых столкновений. Люди утверждают, что он возглавил операцию по зачистке из жажды мести.
Несомненно, массовое убийство крестьян в «Марина Куэ» — стандартная практика всех наших правительств, включая и Луго. Чем сегодня занимаются его сторонники? Проводят кампании, в которых выражают соболезнования и требуют дать объяснение ситуации в Куругуати, прекрасно понимая, что на самом деле там произошло.
Нельзя ведь отрицать того, что все эти события ослабили положение Луго, и оппозиция улучила момент для дворцового переворота?
Конечно, его бывшие союзники среди либералов и «колорадос»[36] воспользовались моментом и вышвырнули его из правительства. Хуже всего, что трус Луго не защитил тех, кто за него вступился[37]. Он может говорить о Куругуати что угодно, заявляя, что все это дело рук кучки крестьян, но EPP он не обманет. Для нас картина ясна. Нам отвратительно его поведение, ведь после приказа о расстреле крестьян он продолжает прикидываться «человеком из народа» и рассказывать за границей, что он со своими сторонниками борется за интересы народа. Сейчас в правительстве сидят пять сенаторов-лугистов, замешанных в коррупции, и живут они как олигархи, пока народ влачит жалкое существование.
Вернемся к настоящему. Каких действий стоит ожидать от EPP в столкновении с нынешним правительством?
В настоящее время EPP направляет свои главные силы против правительства Орасио Картеса, политиков, FTC, олигархов-скотоводов, агроэкспортеров и латифундистов. Не могу ничего сказать о военных планах, это дело не имеет ко мне отношения.
Каков Ваш взгляд на продолжающееся вторжение бразильских предпринимателей и землевладельцев в Парагвай?
Вторгающиеся бразильские латифундисты, равно как и парагвайские, являются нашими врагами. Их владения раскинулись на тысячи гектаров. Помимо выращивания масличных культур они занимаются животноводством и владеют взлетными полосами, необходимыми для участия в наркотрафике. Армии наемников, состоящие порой из действующих полицейских, охраняют этим поместья. Парламентарии и политики разных мастей, включая президента и вице-президента Парагвая, имеют свои поместья на севере страны.
В конечном счете, несмотря на сложное положение, в котором Вы оказались спустя годы тюрьмы, продолжаете ли Вы верить в будущее?
Буржуазный порядок пришел к своему концу. Он больше не предлагает ничего, кроме страданий и политического угнетения, маскирующихся под демократию. Подлинная свобода народа гуарани будет опираться на народную демократию, социалистическую и революционную. Я думаю, что инстинктивное [классовое] сознание рождается в условиях угнетения, однако революционное сознание должно вырабатываться. Именно эта тема является для меня ключевой в изучении марксисткой психологии Льва Выготского[38], Алексея Леонтьева[39] и других известных советских психологов — диалектических материалистов. Угнетенный и нищий народ не придерживается реакционных взглядов сам по себе — именно историческое состояние общества определяет его сознание. Дело не в том, что психология может решить проблемы общества, а в том, что борьба классов — это двигатель общественного развития.
С другой стороны меня сильно ободряют братья-латиноамериканцы. Я вижу, как многие из них продолжают бороться на улицах, в горах, и даже в ужасающих условиях тюремного заключения, куда их помещает буржуазия. Всем борцам и их организациям, продолжающим верить, что настоящее есть борьба, а будущее есть социализм, я хочу выразить нашу солидарность. И хочу предложить политическим заключенным и военнопленным: создадим большое движение революционных заключенных (латиноамериканских, а также палестинских). Как пролетарии в борьбе, сломим барьеры, расставленные олигархами, разрушим границы, проведенные империализмом. Как говорил Карл Маркс: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». В нашем случае — пролетарии за решеткой, но и мы можем показать свою силу, даже несмотря на клетки, в которых нас держит капитализм.
13 октября 2014
Комментарии научного редактора
[1] Аснарес Карлос — бывший член аргентинской партизанской организации «Монтонерос», в настоящее время журналист, главный редактор Resumen Latinoamericano — аргентинского электронного СМИ.
[2] Партия «Колорадо», или Национальная республиканская ассоциация — Партия «Колорадо», правая консервативная партия Парагвая, существующая с 1887 года. В годы диктатуры Альфредо Стресснера (1954—1989), несмотря на проводившиеся выборы, фактически была единственной правящей партией в стране и выражала интересы крупных капиталистов, латифундистов и военных. После сворачивания диктатуры в 1989 году «Колорадо» участвует в выборах и регулярно получает около трети голосов, продолжая доминировать в политической жизни страны.
[3] Луго Мендес Фернандо Арминдо (р. 1951) — президент Парагвая в 2008—2012 годах. Католический священник, доросший со временем до сана епископа, был близок к «теологии освобождения». Придерживался оппозиционных взглядов, за что был выслан из стресснеровского Парагвая в 1983 году. Член Христианско-демократической партии с 2007 года, в 2008 году стал президентом Парагвая от блока левых сил, тогда партия «Колорадо» впервые за много лет была отодвинута от управления страной. Луго пришел к власти за счет социальных лозунгов и обещаний исправить положение бедняков. Занимал президентское кресло до 2012 года, когда Сенат Парагвая объявил ему импичмент. Поводом для импичмента стали столкновения между захватившими землю крупного собственника нищими крестьянами и полицией, отправленной на их усмирение. Луго назвал действия парламента незаконными и противоречащими демократии, однако в отставку ушел.
[4] «Буэн Пастор» — женская тюрьма в Асунсьоне, известная тяжелыми условиями содержания и своей «перенаселенностью». В год публикации интервью количество заключенных в тюрьме более чем в 2 раза превышало формальное количество мест.
[5] Речь идет о распространенном в Латинской Америке способе убийства заключенных, когда расправа происходит под предлогом их мнимого побега. Особенно часто эта практика применяется при перевозе арестантов.
[6] Овьедо Бритеc Альсидес Осмар — парагвайский герильеро, муж Кармен Вильяльбы. С 1990-х годов занимается подпольной революционной деятельностью. В 1995—1996 годах вместе с женой совершил несколько поездок в Чили, где проходил обучение партизанской борьбе в рядах Патриотического фронта имени Мануэля Родригеса. В 1997 году для формирования финансового фонда будущей парагвайской революционной организации Овьедо и Вильяльба проводят ограбление Национального банка содействия (Banco Nacional de Fomento), за которое были осуждены на два года тюрьмы. В 1992—2004 годах состоял членом движения «Свободная Родина», от которой вместе с рядом товарищей откололся по политическим мотивам. В 2001 году вместе с супругой был приговорен к 18-летнему тюремному сроку за похищение с целью выкупа жены крупного парагвайского предпринимателя. После ареста лидером вооруженной фракции стал брат Кармен Вильяльбы — Освальдо. Несмотря на то, что на момент официального создания EPP 1 марта 2008 года Альсидес Овьедо находился в тюрьме, он считается одним из ее лидеров и главных идеологов. В заключении написал книгу «Политическая программа Армии парагвайского народа».
[7] «Течение Свободная Родина» (партия «Свободная Родина») — социалистическая организация Парагвая, основанная в 1990 году. С 1992 года носила название Движение «Свободная Родина». К 2000-м годам в его рядах сформировалась вооруженная группа сторонников радикальных методов борьбы (в их числе Кармен Вильяльба). Перед парламентскими выборами 2003 года движение было переименовано в партию. В 2004 году радикальные члены окончательно откололись от партии и впоследствии составили основу Армии парагвайского народа.
[8] Арром Хуан Франсиско — парагвайский левый политический деятель, один из основателей движения «Свободная Родина». В 2001 году обвинялся в похищении жены парагвайского предпринимателя (по тому же делу, по которому осуждены Кармен Вильяльба и Альсидес Овьедо). В 2002 году Арром был похищен полицией и подвергался пыткам, однако позднее был отпущен. В 2002 году эмигрировал в Бразилию, получил статус политического беженца. Члены EPP считают Аррома предателем, так как он оставил революционную борьбу и участвует в пропаганде против них. А. Овьедо отмечает, что Арром «занялся высмеиванием своих товарищей, надеясь таким образом получить от олигархии прощение».
[9] Гуарани — совокупность индейских этнических групп, говорящих на языках гуарани (языковая семья тупи). Проживают в основном в Парагвае, где гуарани является государственными языком наравне с испанским и широко распространен. В годы диктатуры Стресснера гуарани подвергались систематическому геноциду. В стране насаждались откровенно расистские теории, согласно которым индейцы считались «животными», «низшими существами». Индейцев прямым образом обращали в рабство: обращали в сексуальное рабство, заставляли работать на плантациях марихуаны, мате, хлопка, сахарного тростника и др. Существовали настоящие невольничьи рынки. Численность гуарани за годы диктатуры сократилась с нескольких сотен до нескольких десятков тысяч человек. ООН выражала «протест» по этому поводу в 1970-х, выдвинув обвинения в рабовладении и осуществлении геноцида, но никаких активных действий, разумеется, не предприняла.
[10] Очевидно, речь идет о том, что бойцы EPP не проходили обучение ни на Кубе, как это часто практиковалось в 1960-е — 1970-е годы, ни у чилийских партизан, как, например, сама Вильяльба.
[11] Родригес де Франсия Хосе Гаспар Томас (также известен как Доктор Франсия, 1766—1840) — крупнейший политический деятель Парагвая, борец за независимость страны. Избранный диктатор Парагвая в 1814—1840 гг. Подробнее о его политике см. предисловие И. Пальдина.
[12] Лопес Каррильо Франсиско Солано (1827—1870) — президент Парагвая в 1862—1869 годах, занял эту должность после смерти своего отца. Лопес продолжал протекционистскую политику своего отца. Именно при нем Парагвай вступил в Войну Тройственного альянса. Лопес погиб в бою в 1870 году, что стало одним из завершающих эпизодов войны. См. подробнее предисловие И. Пальдина.
[13] Война Тройственного альянса — вооруженный конфликт между Парагваем и союзом Аргентины, Бразилии и Уругвая (1864—1870). Такое его название распространено в Аргентине и Уругвае, в Бразилии войну называют Парагвайской, а в Парагвае — Великой. Война имела катастрофические последствия для Парагвая: погибло 3/4 населения; потери же взрослого мужского населения составляли около 90 %. Аргентина и Бразилия отторгли почти половину территории Парагвая. Земельные угодья были скуплены частными лицами, развивающаяся промышленность уничтожена, рынок был открыт для британских товаров, а правительство впервые оформило внешний заем. Эта война превратила Парагвай в одну из самых бедных стран континента.
[14] В данном случае «диктатура пролетариата» — эмоциональное преувеличение. В Парагвае начала XIX в. не было пролетариата, и, соответственно, невозможно было установить его диктатуру. Правление Франсии носило прогрессивный, мелкобуржуазный (отчасти уравнительный) характер, сопоставимый с якобинской диктатурой во Франции.
[15] От EPP — испанской аббревиатуры названия Армии парагвайского народа (Ejército del Pueblo Paraguayo).
[16] Урибисты — имеются в виду сторонники и агенты президента Колумбии в 2002—2010 годах Альваро Урибе Велеса. На посту президента он проводил радикальную неолиберальную политику: урезал социальные расходы, осуществлял крупномасштабную приватизацию и реструктуризацию экономики страны под обслуживание долгов МВФ и Всемирному банку. Кавалер Президентской медали Свободы США. Фигурант большого количества скандалов, начиная с подкупа политиков, прослушивания телефонных разговоров оппозиционеров и кончая сотрудничеством с наркокартелями и «эскадронами смерти». Последние активно борются против партизан и оппозиционеров, которых одновременно обвиняют в участии в наркоторговле (что Вильяльба и называет «старой уловкой урибистов»). Связи с наркомафией достались Урибе по наследству: его отец, Альберто Урибе Сьерра, в 1970-е — начале 1980-х являлся одним из крупных наркобаронов города Медельин, в 1983 году был казнен партизанами FARC. См. также: Тарасов А.Н. Колумбия: наркокапитализм у власти.
[17] Картес Хара Орасио Мануэль (р. 1956) — крупный парагвайский олигарх, член партии «Колорадо», с августа 2013 года — президент Парагвая. Замешан в целом ряде скандалов. В 1985 году обвинялся в мошенничестве на сумму в 34 миллиона долларов и на время судебных разбирательств выехал из страны. Известны свидетельства участия Картеса в наркотрафике. Дядя Картеса провел 6 лет в бразильской тюрьме за причастность к торговле наркотиками. В 2000 году в одном из земельных владений Картеса приземлился самолет, в котором полиция обнаружила более 350 кг наркотиков. Неоднократно обвинялся в коррупции, нелегальной торговле табачной продукцией, отмывании денег. Одной из первых мер нового президента стало усиление борьбы с EPP, для чего были созданы Оперативные силы специальной полиции (см. комментарий [24])
[18] Вильяльба здесь перепутала Педро Пабло Кабальеро — одного из командующих парагвайской армией в годы Войны Тройственного альянса (см. комментарий [13]), и Пабло Хуана Кабальеро (1786—1821) — борца за независимость Парагвая в начале ХIХ в. Последний участвовал в заговоре против Доктора Франсии (см. комментарий [11]) и после его раскрытия был арестован. В заключении покончил жизнь самоубийством.
[19] Политика ассистенциализма предполагает активную роль государства в социальной сфере, его помощь беднейшим слоям населения.
[20] Речь идет об осуществленном в 2014 году похищении Арлана Фика — 16-летнего сына владельца крупных зернохранилищ северных районов Парагвая. Спустя 266 дней плена, после выкупа в полмиллиона долларов, Арлан был отпущен. Сам пленник после освобождения говорил: «Ко мне относились хорошо, мне всего хватало — еды, питьевой воды, когда шел дождь, я не промокал; я ни в чем никогда не нуждался».
[21] Сельская ассоциация Парагвая — одна из крупнейших в Парагвае частных сельскохозяйственных фирм, основана в 1887 году. Обвинялась в связях с наркомафией.
[22] Неконтролируемое и незаконное распыление ядовитых веществ для борьбы с вредителями наносит ущерб здоровью жителей сельских поселений Парагвая.
[23] Очевидно, имеется в виду Мария Лиз Гарсия де Арнольд, первая женщина — министр обороны Парагвая. Она сотрудничала с Национальным университетом обороны Вашингтона, получила от него премию Перри, которая вручается за успехи в «изучении безопасности и обороны». Этот университет связан с ЦРУ и Пентагоном и не первый год готовит кадры для Латинской Америки. Ряд его выпускников занимает ведущие посты в правительствах стран этого региона.
[24] Оперативные силы специальной полиции (Fuerzas de Operaciones de Policías Especiales) — особое элитное полицейское подразделение, вооружаемое и консультируемое США и Колумбией. Основной задачей Оперативных сил в настоящий момент является борьба с EPP.
[25] Вероятно, эта фраза является отсылкой к работе Че Гевары «Тактика и стратегия латиноамериканской революции»: «Америка в настоящее время представляет собой вулкан: он еще не извергается, но уже сотрясается могучим подземным гулом, который предвещает приближение извержения. Эти предвестники слышны повсюду». Цит. по: Че Гевара Э. Статьи, выступления, письма. М., 2006. С.283.
[26] Гарсон Реаль Бальтасар (р. 1955) — испанский судья, известный своей общественной деятельностью. Именно он доказал связь министерства внутренних дел и спецслужб Испании с «эскадронами смерти», действовавшими в Стране Басков, требовал экстрадиции Пиночета в Испанию, лишения неприкосновенности итальянского премьер-министра Сильвио Берлускони, пытался привлечь к ответственности за участие в Операции «Кондор» бывшего государственного секретаря США Генри Киссинджера.
[27] Стресснер Матиуада Альфредо (1912—2006) — диктатор Парагвая в 1954—1989 годы. Родился в 1912 году в мелкобуржуазной семье эмигранта из Баварии и парагвайки. Закончил военное училище, участвовал в Чакской войне с Боливией (1932—1935), в 1948 году стал бригадным генералом. В 1947—1954 годы Стресснер участвовал в борьбе за власть в Парагвае, в качестве награды за поддержку одного из диктаторов в 1954 году стал командующим парагвайской армией, однако в том же году сам устроил переворот и стал президентом. Его правление сопровождалось глубоким экономическими упадком и масштабными репрессиями. Подробнее см. предисловие И. Пальдина.
[28] В оригинале опечатка: legalizó — узаконил.
[29] «Эчерат» — коллектив родственников репрессированных участников баскского национально-освободительного движения. Создан в 1991 году.
[30] Так называемая стратегия «ложных подтверждений» (исп. falsos positivos) — распространенная в колумбийской армии схема, когда убитых гражданских объявляли комбатантами той или иной партизанской организации.
[31] Оркета — город на севере Парагвая, в департаменте Консепсьон.
[32] Силы совместной деятельности (Fuerzas de Tareas Conjuntas) — созданное в 2013 году подразделение Вооруженных сил Парагвая, которое помимо военных включает в себя представителей полиции и секретариата по борьбе с наркотиками. Основные базы Сил расположены в северных департаментах Парагвая — местах действия EPP. Такое же название носит организация, созданная в 2003 году в Колумбии для борьбы с FARC.
[33] Угуа-Ньянду — поселение в департаменте Консепсьон, место первых акций EPP.
[34] «Фронт Гуасу» — объединение различных парламентских левых партий, возглавляемое Фернандо Луго.
[35] АМР США — Агентство по международному развитию США (USAID). Один из органов внешний политики США, создан президентом Кеннеди в 1961 году. Формальные цели учреждения — помощь беднейшим странам мира в форме финансирования культурных, научных, образовательных проектов, а также финансирования здравоохранения, сельского хозяйства и т. п. Программа является «наследницей» плана Маршалла, ежегодно на нее тратится около 1 % бюджета США. На самом деле организация является инструментом американского империализма. Так, АМР насильно навязывает производителям продовольствия в странах «третьего мира» генетически модифицированные семена, продаваемых американскими корпорациями. Агентство активно поддерживает и финансирует оппозиционные группы в странах с «недружественными» по отношению к США режимами. Посредством раздачи грантов агенты USAID оказываются в органах власти и институтах буржуазного «гражданского общества». Нередко эти действия являются шагами на пути к организации госпереворотов (таких, как переворот в Гондурасе в 2009 году).
[36] Члены партии «Колорадо».
[37] Речь идет о массовых волнениях, последовавших после отстранения Луго и закончившихся арестами части протестовавших.
[38] Выготский Лев Семенович (1896—1934) — выдающийся советский психолог-марксист, основатель культурно-исторической теории. Оказал решающее влияние на всю последующую советскую психологию, равно как и ряд направлений зарубежной.
[39] Леонтьев Алексей Николаевич (1903—1979) — выдающийся советский психолог, один из создателей марксистской психологической теории деятельности.
Перевод с испанского Ильи Пальдина под редакцией Агнессы Домбровской и Романа Водченко.
Комментарии научного редактора: Илья Пальдин, Агнесса Домбровская, Евгений Лискин.
Опубликовано в интернете по адресу: http://www.resumenlatinoamericano.org/2014/10/14/especial-paraguay-desde-la-carcel-habla-carmen-villalba-referente-de-la-guerrilla-del-ejercito-del-pueblo-paraguayo-epp-los-yanquis-y-los-israelies-siguen-reforzando-su-presencia-en-paraguay/.
Кармен Мария Вильяльба Айала (р. 1971) — парагвайская революционерка. Родилась в департаменте Консепсьон, в бедной крестьянской семье. В 1992 году вместе с некоторыми товарищами была исключена из Главной семинарии Асунсьона за политическую деятельность. В этом же году вместе со своим будущим мужем и боевым соратником Альсидесом Овьедо вступила в ряды социалистической организации «Свободная Родина». В 1995 и 1996 годах они вместе проходили обучение у чилийских партизан «Патриотического Фронта имени Мануэля Родригеса».
Постепенно Вильяльба оказалась в числе радикальных членов «Свободной Родины», приступивших, вопреки позиции руководства, к вооруженной борьбе. В 1997 году Вильяльба была арестована за участие в ограблении банка. В 2001 году вместе с Альсидесом Овьедо была приговорена к длительному тюремному сроку за похищение с целью выкупа.
В настоящее время находится в заключении. Несмотря на это, Вильяльба считается одним из ключевых членов и идеологов созданной в 2008 году Армии парагвайского народа. В тюрьме вместе с Овьедо написала книгу «Правильная идеология» («Ideología del Bien»).
В заключении Вильльба продолжает подвергаться репрессиям. В 2013 году, по имеющимся сведениям, пережила покушение на свою жизнь.
Брат Кармен — Освальдо Вильяльба в настоящее время является главой Армии парагвайского народа.
<…>
17 января, спустя 94 дня плена, EPP освободили фермера-скотовода Фиделя Савала после того, как его семья заплатила выкуп в 500 тыс. долларов и передала мясо нищим жителям Асуньсона [на самом деле 12 тыс. килограмм мяса было передано трем сельским общинам — прим. перев.]. Он был похищен боевой группой в своей эстансии [поместье. — прим. перев.], примерно в 70 км от Консепсьона. По всей видимости, члены этой группы (всего 10 человек) составляют отряд EPP, который, по убеждению властей, сейчас прячется в глухих лесах округа. Чтобы разобраться с EPP, Луго распорядился мобилизовать 3300 представителей армии и полиции в рамках проведения операции «Py Aguary», что в переводе с гуарани означает «спокойствие».
<…>
 |
30 апреля 2010
Опубликовано в интернете по адресу: http://edant.clarin.com/diario/2010/04/30/elmundo/i-02189699.htm.
21 апреля «Маршал Лопес», седьмой отряд Армии парагвайского народа, вблизи эстансий «Гуарани» и «Санта Аделия» казнил четырех наемников-охранников, в их числе одного полицейского. Исполнение этого приговора является возмездием убийцам жителей соседних общин, которые находятся в постоянной опасности.
Уже долгое время землевладельцы безнаказанно убивают беззащитных крестьян. EPP, стоящая на защите народа, будет мстить его мучителям столько, сколько потребуется. Мы призываем народ организоваться и восстать против иностранных землевладельцев и их заступников — Фернандо Луго и министра Филиццолы.
Объявляем, что никто из наших бойцов не пострадал.
С северных гор Парагвая передаем братский привет нашему народу.
Клянемся победить и никогда не сдаваться!
Максимо Брисуэла, от имени EPP.
Армия парагвайского народа.
1 мая 2010
[Обращение было передано в редакцию «Радио Первого марта» и зачитано в эфире — прим. перев.].
Опубликовано в интернете по адресу: http://www.cedema.org/ver.php?id=3920.
Так называемая Армия парагвайского народа нанесла еще один удар. На этот раз в 10 км от Оркеты. В результате нападения погибло двое полицейских.
Первые сведения говорят о двух погибших полицейских, находившихся при исполнении в полицейском участке населенного пункта Капитан-Хименес.
Предполагается, что так называемая Армия парагвайского народа ответственна за нападение, в ходе которого произошла перестрелка и была взорвана граната.
Органы безопасности установили личности погибших офицеров: Висенте Каско и Сальвадор Фернандес.
В районе покушения проводится спецоперация по поиску ответственных за нападение, произошедшее примерно в 22 часа.
21 сентября 2011
Опубликовано в интернете по адресу: http://www.paraguay.com/judiciales-policiales/dos-policias-mueren-en-atentado-atribuido-al-epp-75336.
Восемь военнослужащих Парагвая погибли сегодня после взрыва бомбы, предположительно установленной партизанской группой Армия парагвайского народа (EPP) в Арройито, к северу от Асунсьона.
Восемь военных из Сил совместной деятельности (FTC), сражающихся против Армии парагвайского народа, погибли в результате покушения партизан, устроивших взрыв на проселочной дороге в Оркете, на севере страны.
Хотя изначально приводились сообщения о 7 погибших, официальная Служба информации Парагвая говорит, что количество жертв составило 8 человек. Все они были частью патруля FTC — военного контингента, созданного правительством для борьбы с ЕРР. На проселочной дороге, которую они патрулировали, было установлено взрывное устройство, сработавшее при появлении машины. Пять военных скончались на месте, остальные умерли при перевозке в больницу. После взрыва устройства последовало несколько выстрелов в сторону машины, где находился патруль.
Согласно коммюнике, Генеральный прокурор Парагвая Хавьер Диас Верон, собравший группу для расследования этого инцидента, заявил, что это покушение «повергает страну в траур», также он выразил надежду, что FTC сможет «справиться с преступниками», ответственными за происшествие.
Были установлены имена убитых: Феликс Фернандо Фернандес Дуарте, Лусио де Хесус Тарраска Гальван, Роберт Фабьян Каньете Перейра, Хенаро Ариас Паласиос, Серхио Даниэль Лопес, Эдер Ариас, Уго Кандиа и Пабло Фариас.
Нападение произошло на проселочной дороге Нуклео 6 Арройито, в районе Оркета, департамента Консепсьон около 9 часов утра.
Правительство Парагвая приписывает ЕРР около сотни убийств и различных похищений, осуществленных с момента ее основания в 2008 году. Уже продолжительное время Армия держит в заложниках одного полицейского и двух фермеров-меннонитов, но так и не может договориться об условиях их освобождения.
 |
27 августа 2016
Опубликовано в интернете по адресу: http://www.eltribuno.info/paraguay-un-ataque-del-epp-dejo-8-militares-muertos-n755027.
Перевод с испанского Ильи Пальдина.