Saint-Juste > Рубрикатор

Аннотация

Всеволод Петровский

Избранные стихотворения

Птица, имя которой тебе неизвестно

Однажды купишь билет на поезд.
Проспишь все станции и вокзалы.
И встанет поезд в траве по пояс.
Разбудят, скажут: «Дорога устала.

Не понесет нас дальше дорога.
Не будут мышцы гудеть стальные.
Сдавайте скорее белье, ради бога,
и забирайте свои проездные».

И пассажиры покинут вагоны.
Недопитый чай в вагонах остынет.
И будет степь лежать за перроном.
И пахнуть полынью. Так будет отныне.

И на востоке заря разгорится.
И будет эта заря чудесна.
И в небе будет кружиться птица,
имя которой тебе неизвестно.

И будет новое утро погожим,
и люди закурят свои сигареты.
И мысли будут у всех похожими,
но никто не скажет и слова об этом.

Такие слова не звучат по-доброму.
Обычного воздуха им не хватает.
Царапают горло, стучат по ребрам.
И падают замертво, не долетая.

Их нужно высаживать в поле маковом.
В поле раненом, в поле страстном.
Они прорастут непохоже, инаково.
Красным на красном. Красным на красном.

И целовать железными строками —
на губах написать их бритвой опасной.
Они потекут горячими соками.
Красным на красном. Красным на красном.

Пересохнет земля от дневного зноя.
Свернется кровь на лице непокорном.
Останется слово твое с тобою.
Черным на черном. Черным на черном.

***

...Но пока что поезд по рельсам мчится.
И ты спишь беспокойно в плацкарте тесном.
И в груди твоей машет крыльями птица,
имя которой тебе неизвестно.

26 декабря 2011

Ранняя весна. Эклектика II Заплатим за души пропащие виру, про свет всепрощенья — не знай и не думай. Пойдем вместе п́о миру или по м́иру — с сумой за плечами, с подсчитанной суммой всемирной любви, что осталась на сдачу от слез и улыбок, падений и взлетов. Мы — слепки, мы клоны судьбы и удачи, сбежавшие воины из терракоты. Луна под ногами дрожит и трепещет, когда по весне над затопленым полем плывут наши песни — туда, где обещан нам тихий причал в камышовом раздолье.

16 декабря 2008

Поздняя осень. Эклектика IV. Свиной грипп Когда пойдет дождь — постарайся не думать о вечном, трогая влажный нос поджарого города. Не мир в эту ночь пришли принести, но меч нам шорохи улиц. Лезвием света вспороты тени. Напалм интифады разлит по бруcчатке. Студенты-арабы от грязной свиной заразы прячут суровые лица под арафаткой и тщательно моют руки перед намазом. Молва пролетела, что там, на чумных просторах, где солнце садится над твердью границ шенгенских, на хелловин превратилась в тыкву карета «скорой» и реки отравлены горькой звездой инфлюэнцы. *** Холодным утром плацкартный вагон из Львова привозит в город командировочного Христюка. Бросают под ноги ему без единого доброго слова проклятия, хлорную известь, зубцы чеснока. Он хочет поведать всем, пересилив кашель, как пятью упаковками тамифлю накормил толпу — но только хмельная вокзальная шлюха Маша слушает, гладя рукой по горячему лбу. Ловит слова и его утирает пот — но он замолкает, чтоб, наконец, обнять ее… А на билбордах рекламное место свободно для самого главного в этом сезоне распятия. *** Пройдет сорок дней и эксперты объявят о чуде: в крови его не было вирусов и даже холестерина. Тогда, сняв повязки, прозревшие разом люди восславят невинно убитого божьего сына. Макдоналдс включит в меню три вида причастий, свободная касса затянет в экстазе соло: Ешь его плоть, ешь, ешь, разрывай на части! И запивай вспененной Кока-колой. *** За миг до безвременья он с ней успеет проститься. Скажет: не убоюсь своры клыкастой и пиршества наглецов. Но когда пойдет снег, когда упадет плащаница — не смотри, милая, не смотри, нежная, на мое лицо.

Харьков—Донецк, 1—3 ноября 2009

Еретик Тот, Кто бросил на кон Иова, Кто подставил Иуду и Каина — о тебе не замолвит Слова. Держись своей правды. Не отпускай — она будет ждать тебя на закате звездой гореть над пепельным полем. Без акафиста, без проклятий один в поле — волен.

18 января 2009

Осінь Тьмяними фресками споминів серце укрите досі. Обрієм нагодовані очі твої. Осінь. Світло старих ліхтариків до тебе дворнягою тулиться. І горобини спалахи — сірі лякають вулиці. Строфи у змоклому зошиті небо дощами косить. Сни твої — згадки непрошені. Очі твої — осінь.

30 сентября 2008

If Если хочешь услышать меня — звони в колокольчик, летящий над городом птицей. Я откроюсь тебе пожелтевшей страницей про зеленые наши дни. Если хочешь увидеть меня — скользи по спине моей черной упругой тенью. Отражение памяти прикосновенья тонкой кистью на холст наноси. Поспеши, между нами растут леса, они с каждой минутой сильней и выше. Слышишь, спелое время прерывисто дышит? Видишь, трепетны небеса? Если хочешь меня дочитать — прости мне беспамятство форм, запятые и точки. Если до оглавленья осталась хоть строчка — то меня еще можно спасти.

18 сентября 2008

Возвращение Автостопщик, юродивый, дервиш, засранец — вгрызся в спину видавший все виды ранец. Ты пророс у дороги лесной подорожным знаком, бродячей собакой, червленым маком. И поднятая рука — твой единственный проездной. Заозерный край, комариный рай... Чем чернее чай, тем светлей печаль. Ты дорогой навеки мечен. А в пути нет любви и нет своего угла. Есть только закон мирового тепла, которого — сколько ни трать — не становится меньше. Говори со мной, матерись и пой, где же этот Ной, что возьмет с собой и расскажет про дивный град, куда возвратиться надо нам Вскоре сонные травы разбудит гроза, негде спрятаться — просто закрой глаза. А когда раскроешь — в небе будет сиять радуга. Через день станет кожа на вкус соленой - пропитаешься солью земли обожженной, ее стронцием, цезием. Эта трасса отточенным серым лезвием нас разделит. Давай, не грусти... От Кассиопеи за час до рассвета пойдут фуры, груженные звездным светом. Тебе с ними по пути.

29 августа 2008

Місяць, блідий і щербатий, виходе на варту холодну. У сутінках, вранці, виводить свою завершальну коду на нотному стані лінійних станцій. Конають зомлілої ночі ознаки, сховавшись у черев брунатних вагонів. І морди на землю поклавши, собаки оплакують зниклі в пітьмі ешелони. Об гуркіт коліс розіб’ється мовчання. Тремтить на стовпах розіп’ята ліра. По всіх перегонах лунає скавчанням вагітної суки світанок сірий.

6 мая 2009

Небо глядит сквозь тебя Бывает, что буришь небо зрачками сухих глаз. А оно ускользает, оно глядит сквозь тебя — не ругая, не чувствуя, не скорбя... Видит тех, кто стоит за спиной. А ты думаешь: может, не в этот раз. Или не со мной. Оглянуться не страшно — страшно увидеть мглу вместо лиц, которые ты не пытался забыть. Ты привык на плечах этот туман носить. Уходить от вопросов и прятать взгляд. Под ребро иногда втыкать тупую иглу, чтобы не захотеть назад. Но больнее всего — не то, что ты потерял. Больнее всего — то, что ты побоялся взять. Раскаленный песок, на который не смог встать, и уже не дойдешь до воды. Не добрался, не выстрадал, не дочитал. Не зажег. Только дым. Когда покидаешь тех, кто без спросу любил — сутулишь спину, чувствуешь — западня. все чаще с надеждой ждешь из тумана огня. Но чувствуешь бездну. Боишься ее понять. Хочешь обнять. Но не хватает сил.

5 мая 2011


Опубликовано в интернете по адресам:

http://petrowsky.livejournal.com/tag/%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%85%D0%B8

http://samlib.ru/p/petrowskij_w_w/wozwrashenie.shtml

http://samlib.ru/p/petrowskij_w_w/osnx.shtml


Всеволод Вячеславович Петровский (позывной «Ковыль», 1986—2015) — украинский революционер, поэт и журналист. Родился в семье врачей в городе Артёмовск Донецкой области. Получил историческое образование в Донецком национальном университете. Первоначально — участник национально-патриотического движения и активист первого Майдана (2004). Затем, под влиянием произошедших на Украине социально-экономических изменений, отказался от национализма, перешёл на интернационалистские позиции и начал изучать марксизм. Кратковременно состоял членом организации «Боротьба» (был активистом связанного с данной организацией альтернативного СМИ «Рабочий клуб “Герника”»), которую покинул из-за несогласия с присущим ей оппортунизмом. После провозглашения Донецкой народной республики вёл новостную передачу «Голос республики», затем служил военным корреспондентом Министерства обороны ДНР. С началом внутриполитической аппаратной борьбы в ДНР, не желая оказаться пешкой в чьей-либо игре, перешёл в Луганскую народную республику. В ЛНР вошёл в состав 1-го коммунистического отряда и политотдела бригады «Призрак». Погиб в бою.