Аннотация
|
Очень приятно было нам прочесть в обновлённой «Буковине» [1] (№№ 28—32) две передовицы — «Наши национально-политические отношения» и «О своих людях», письмо из Тернополья (напечатанное в качестве заглавной статьи); приятно не потому, что мы узнали из них что-то новое, а потому, что там всё очень понятно, выразительно и просто — как в математической формуле или в простенькой гамме. Формулка Барвинский [I] + Вахнянин [II] = русский [III] народ и впрямь производит гармоничное впечатление, да только жаль, что в патриотичной гамме не обошлось (как всегда) без нескольких невыразительных звуков. Но, может, наша незрелость мысли тому виной, что мы решительно не можем понять, что же всё-таки означает «своё исконное, народное просвещение», без которого весь наш родной край должен неминуемо погибнуть [IV]. Такую важную вещь следовало бы объяснить нам подробнее, чтобы и мы знали, как спасать свои загубленные души. Читая, что без исконного, народного просвещения «несть спасения», мы вспомнили одну очень тяжёлую минуту нашей жизни: однажды вечером после прослушанной речи о крайней необходимости «науки, стоящей на почве национального» мы обратились за разъяснением к оратору, молодому украинскому патриоту: «Скажите, господин, а что собственно означает “наука, стоящая на почве национального”? Что же, мы должны теперь изобресть какую-нибудь особенную украинскую математику?». Тот взглянул на нас строго и катоновским тоном произнес: «Да какой из вас украинец, если такая простая вещь вам невдомек?». Впоследствии мы опросили десяток разных патриотов и десять раз слышали тот же ответ. Мы очень хотели бы задать наш вопрос и буковинским патриотам, но боимся, что они, рассердившись, примутся «нищити без пардону» [V]. Уж лучше молчать.
Зато «оппортунистически-рациональная политика» изложена с ясностью заповедей: не бросайся на солнце с мотыгой, не стремись ни к чему и не увлекайся ничем, а тихой сапой завязывай отношения с правительством и более сильными партиями (ещё бы! кто же будет интересоваться более слабыми! жаль только, что никогда не знаешь, какая партия самая сильная и долго ли останется таковой), а приняв столь благонравную и удобную политическую программу, можно спокойно сидеть кому где больше нравится и напевать: «Ой куда ветер дует, туда и я клонюсь, а что люди скажут, того не боюсь» [VI]. Когда же кто захочет узнать, чьи мы и какой веры будем, авось, не потеряемся и не хуже цыгана [VII] ответим. Принимая подобную линию поведения, патриоты «нового курса» [2] поступают по совести и чести и надеются, что история будет к ним благосклонна; мы же загадываем ещё дальше и полагаем, что история не только не будет осуждать наших добрых патриотов, самовольно — pardon! добровольно — возложивших на себя тяжёлую обязанность решать судьбы целого народа (возрадуйтесь, русские украинцы, близко ваше избавление!), но и вовсе не вспомнит о них.
«Благодарю тебя, господи, что не создал меня ни москалём, ни москвофилом [3] !» — такую хвалу мы вознесли по прочтении третьего абзаца «Наших нац[ионально]-полит[ических] отношений», поскольку никому не хочется быть «уничтоженным без пардону», а мы всё же надеемся, что под защитой наших руководителей, ставших таковыми исключительно по своей доброй воле, поживём ещё на свете. Жаль только, что наши «русины по натуре более чуткие, податливые, медлительные и уступчивые» (раз уж это «признал весь учёный мир», то ничего не поделаешь!), а эти окаянные, задиристые, агрессивные, нетерпимые москали намного проворнее, ловчее и отличаются расторопностью не в пример нам. Но куда нам с ними равняться, когда Богдан Хмельницкий (так его перетак!) с бухты-барахты подчинился государству нечистокровных [VIII], хотя на Украине это никому и не снилось, поскольку она (Украина) «не имела ничего общего с московским государством». Ну а если нашим правителям придёт в голову отдать нас... чёрт знает кому? Судись потом за историческое право... да где нам, людям маленьким, против господ в тяжбу вступать! Чья власть — того и сила. С волками жить — по-волчьи выть [*].
Правда, наши патриоты с Буковины надеются дождаться когда-нибудь объединения наших народных сил, дождаться времени, когда нас будут знать и уважать другие народы, но неизвестно ещё, что думают на этот счёт более сильные партии.
Полно, оставим эту жестокую прозу и перейдём к тернопольской поэзии. Это поистине целая поэма, не только лишь корреспонденция! Какие величественные фигуры: митрополит[4], Барвинский, Вахнянин! И как изображены, куда там Плутарху! Будто тени королей в «Макбете», проходят перед нами древние и современные нам патриоты, «идут неспешно, но уверенной стопой» (слышно ли вам просодии величье?), возникает из мрака забвения «Русский Сион» [5], церковный собор виднеется, покрытый непроглядной тайной, св. письмо в русском языке... здесь поэт падает ниц перед е[го] э[ксцеленцией] владыкой [IX]. Позже, уже твёрдо стоя на ногах, мечет громы в «руськых» и радикалов, крикунов и мальконтентов [6], сторонников ненавистной ему оппозиции (видите ли, они не вполне оценили всей прелести того, что у нас будет русский кардинал!). Он восклицает: «Кто унижает нашего владыку, унижает всех нас; выступим же против таких людей!». Какое могучее войско! Эй, враги, берегитесь, уже летит на вас с неба ангел с огненной розгой, врассыпную, иначе длань его поразит вас!
Далее снова поют гимн послу Барвинскому, мужу храброму и твёрдому, человеку железной воли и железной же последовательности, жертволюбивому, трудолюбивому, искреннему народовцу [X]. А всем врагам г. Барвинского и его alter ego господина Вахнянина он советует (на этот раз не таким поэтическим образом) «просто закрыть рот и даже не очень деликатно». Интересно, кому же исполнять сей патриотический приговор? Наконец, поэт говорит, что лишь «хотел привести людей в чувство, напомнить им этику общественной жизни...». Далее следует филиппика против ополяченной русской семьи, — кто не читал её, тот не читал решительно ничего! Какая железная последовательность, какая несокрушимая, даже магометанская, вера в двух русских пророков. Сердце радуется, когда читаешь, так бы и воскликнуть: «Да нет лучше, да нет милее, чем у нас на Украине!..» — но следовало бы нам умолкнуть, потому как продолжение этой песни [XI] содержит совсем не последовательные слова, могущие произвести сильное впечатление и оскорбить национальное чувство наших искренних народовских патриотов и религиозное чувство всего русско-украинского народа...
весна 1895
Примечание автора
[*] Если ув[ажаемая] редакция «Буковины» пожелает, мы можем прислать ей целый сборничек поговорок в этом духе, чтобы было что печатать в «Недиле» [7] в назидание мещанам и крестьянам.
Примечания М. Л. Гончарука (1977 г.)
[1] «Прочесть в обновлённой “Буковине”» — редактором «Буковины» незадолго до этого стал известный украинский писатель и журналист Осип Маковей, с которым Леся Украинка поддерживала приятельские отношения.
[2] «Патриоты “нового курса”» — то есть «новой эры» (см. комментарии [I] и [X]).
[3] «Москвофилы» — общественно-политическое течение, возникшее в середине ХІХ в. среди галицийской интеллигенции. «Москвофилы» в своей деятельности ориентировались на политику русского царизма, не воспринимали народную украинскую речь как основу литературной речи, отстаивая «язычие» [XII].
[4] Митрополит — Сембратович Сильвестр (1836 — 1898), в 1870-е гг. — профессор догматики Львовского университета, редактор газеты «Руський Сіон»; с 1885 г. — униатский митрополит.
[5] «Руський Сіон» — еженедельник, орган униатского духовенства, печатался во Львове в 1871 — 1883 гг.
[6] Мальконтенты — от франц. mal (плохой) и content (довольный, удовлетворённый). Здесь: недовольные, несогласные.
[7] «Неділя» — иллюстрированное приложение к газете «Буковина». Издавалось на протяжении 1895 г. раз в неделю.
Комментарии переводчика
[I] Барвинский Александр Григорьевич (1847 — 1926) — мелкобуржуазный деятель, отметившийся в политической истории Галиции как один из лидеров партии «народовцев» (см. комментарий [X]) и инициаторов «новой эры», т.е. полюбовного соглашения между народовцами и наместником австрийского императора в Галиции графом Бадени, имевшего место в 1890 г., а также как историк литературы. Кроме того, Барвинский известен как основатель Христианско-общественной партии (1911), член правительства Западноукраинской народной республики (ЗУНР), член австрийского парламента (1891 — 1907) и член галицийского сойма (1894 — 1904), то есть как амбициозный политикан консервативного толка.
[II] Вахнянин Анатоль Климентьевич (1841 — 1908) известен преимущественно как композитор, однако он также принимал активное участие в политической жизни Галиции, в частности был редактором газет «Правда» и «Діло» (рус. «Дело»), соучредителем общества «Просвіта» (см. комментарий [IV]), основателем «народовской» организации «Народная рада» и, конечно же, одним из инициаторов «новой эры». Впрочем, имя Вахнянина вопреки его воле, навсегда вошло в историю мирового социалистического движения: в 1889 году Александр Колесса на мотив «Марша норманнов» («По морю, по морю, на плинних валах») из оперы Вахнянина «Ярополк» написал слова песни «Шалійте, шалійте скажені кати» (первая строка была «подслушана» у Ивана Франко), впоследствии переведённой Г.М. Кржижановским как «Беснуйтесь, тираны». Однако в последнее время эту песню поют исключительно украинские националисты: так называемая Кэт (Катерина Оврамец) и «співоча націоналістка Ярина» пропагандируют «Шалійте...», а группа «Кому вниз», развлекающая молодых фашистов концертно-фестивальной деятельностью, обратилась «к истокам», заслышав в тексте любимые слова «норманны» и «валькирия» (https://www.youtube.com/watch?v=6ec2VE2sLII). Этот красноречивый факт ясно показывает политическое убожество современных украинских «левых», являющихся левыми исключительно в жаргонном смысле слова, то есть людьми случайными, иванами, не помнящими родства. Обращает на себя внимание и то, как быстро нашлись правые: воспользовавшись невежеством своих противников, они весьма успешно апеллируют к опыту своих предшественников, выстраивая таким образом цепь преемственности. Так будет продолжаться и дальше, пока от левых не прозвучит сколько-нибудь вразумительного ответа (а для этого должны появиться вразумительные левые).
[III] Словочетанием «руський народ» («руські», «русини», также «рутенці») в ХІХ в. обозначали украинцев, живущих в Галиции и вообще в Австро-Венгрии, шире — православных славян, подчёркивая тем самым преемственность поколений и государственных образований («руські» от «Русь», в противовес австрийцам и венграм, имевшим своё государство). В Поднепровье в то же самое время слово «руський» обозначало и украинца, и собственно русского, и было синоним древнерусского, т. е. имеющего отношение к древнерусскому периоду отечественной истории. В ХХ в. слово «руський» всё чаще значит именно «русский»: в знаменитой пьесе Н. Кулиша «Мына Мазайло» тётя Мотя из Курска спрашивает: «Та українці — то не руські люди? Не руські, питаю? Не такі вони, як усі росіяни?» Проживающих на территории современной Украины русинов, не желающих признавать себя украинцами, регулярно обвиняют в «сепаратизме».
[IV] «Просвита» («Просвещение», укр. «Просвіта») — общество, члены которого занимались в Галиции ХІХ в. просветительской и образовательной деятельностью, в частности издавали книги и открывали школы, надеясь благодаря развитию украинской культуры и популяризации печатного и устного украинского слова сформировать у широких народных масс осознание собственной национальной принадлежности, что должно было привести в перспективе к созданию независимого государства «от Карпат до Кубани». Как видим, «Просвита» была типичной мелкобуржуазной организацией, но следует отметить, что её члены действительно сделали многое для того, чтобы украинский язык не растворился в языках двух империй — Австро-Венгерской и Российской. Забавно, но «Просвита» существует до сих пор (сайт организации: http://prosvitanews.org.ua/; сайт газеты «Слово Просвіти»: http://slovoprosvity.org/) и всё так же имеет своей целью поддержку украинской культуры и пропаганду украинского языка, однако эта её инкарнация носит преимущественно водевильно-шароварный характер.
[V] Цитируемое Лесей Украинкой выражение «нищити без пардону» («безжалостно уничтожать»), безусловно, отсылает к статьям в «Буковине». К большому сожалению, прочесть их в оригинале не представляется возможным: в самом большом хранилище периодических изданий на Украине, отделе газетных фондов Национальной библиотеки им. В. Вернадского, подшивки газеты за 1898 г. попросту нет; впрочем, там можно посмотреть номера за другие годы: http://www.irbis-nbuv.gov.ua/cgi-bin/irbis_vgf/cgiirbis_64.exe?C21COM=S&I21DBN=ENP&P21DBN=ENP&S21FMT=fullwebr&S21ALL=%3C.%3EI=842100%3C.%3E&Z21ID=. В любом случае, «патриоты», не имеющие снисхождения к врагам («буду резать, буду бить»), на Украине не перевелись и всё так же обещают уничтожать любого, кто станет на пути, то есть тех, кто не угоден их хозяевам. «Беспардонный патриотизм» в современном виде — как мы наблюдаем его среди украинских нацистов, — есть не что иное, как прямые призывы к резне в теории (либералы стыдливо называют это «риторикой ненависти») и собственно резня на практике (это уже никак не называют, просто констатируют факты, правда, далеко не все и не всё).
[VI] Строчка из украинской песни «Куди вітер віє, то туди я й хилюся, а що люде говорять, того не боюся» (записанная с голоса Людмилы Василевской-Березиной, написавшей ряд произведений под псевдонимом «Днепровская Чайка» (укр. «Дніпрова Чайка») и положенная на музыку Николаем Лысенко — http://www.myslenedrevo.com.ua/uk/Lit/D/DniprovaChajka/Folklore/Rodynno-pobutovi/ProKoxannja/KudyViterVijeToTudyJaJXyljusja.html), как можно видеть из оригинала, характеризует «естественного человека», желающего заключить брак только с любимой девушкой, занимающей то же социальное положение, что и лирический герой (т.е. с ровней), вопреки требованиям матери. Но, если в оригинале это выражение соответствует канонам романтической и сентиментальной поэтики, то впоследствии его редуцировали до «Куди вітер віє, то туди я й хилюся» и стали употреблять для обозначения непоследовательного, бесхарактерного человека, а также и человека беспринципного.
[VII] Леся Украинка имеет в виду поговорку «— Цигане, якої ти віри? — А тобі якої треба?» («— Цыган, какой ты веры? — А тебе какой нужно?»; см. сборник Матвея Номыса (Симонова) «Українські приказки, прислів'я і таке інше»). Вообще цыган в украинском фольклоре традиционно хитёр и изворотлив, наравне с евреем и москалём является персонажем многих поговорок и даже вертепной драмы.
[VIII] В оригинале: «держава мішанців». Само слово «мішанець» — «помесь», «метис», «ублюдок» — в данном контексте имеет негативную окраску, поскольку довольно редко употребляется в отношении людей и тесно связано с терминологией биологов, в частности собаководов. Таким образом, биологизаторская и расистская риторика, вылившаяся в практику этнических чисток и сотрудничества с «чистокровными арийцами» — нацистами — во время Второй мировой войны, началась, как мы видим, не с Д. Донцова и ОУН, а укрепилась в среде украинского национализма гораздо раньше. Легко обнаруживается прямая преемственность с нынешней националистической пропагандой, клеймящей население России как «нечистокровное», «азиатское», «монгольское», «Орду» и т.п.
[IX] «Ваша эксцеленция» — обращение к митрополиту и епископу. На Поднепровье такое обращение, разумеется, не было распространено, поэтому употребление Украинкой столь специфического (католического) термина не только является издёвкой, но и служит цели текста — показать политических насекомых Галиции.
[X] Народовцы (укр. «народовці») — политическое течение ХІХ в., появившееся в Галиции в противовес «москвофилам» (в других терминах: «украинофилы» в противовес «русофилам»). Будучи буржуазным, оно сыграло в определённой степени прогрессивную роль в истории развития политических отношений между украинцами и поляками, поскольку «народовцы» вели просветительскую работу, основывали журналы, собирали фольклор и считали, что украинский язык должен развиваться на народной основе, а не на старославянской основе «язычия», но когда австрийское правительство предложило им немного пряников (например, открыть несколько украинских школ) в обмен на лояльность и поддержку, «народовцы» не смогли и не захотели отказаться, объявив «новую эру» в отношениях с ненавистной до того Австро-Венгрией. Дальнейшая судьба «народовцев» печальна, хотя карьеру им удалось сделать блестящую: в 1899 г. была создана Украинская национально-демократическая (Национально-трудовая с 1919 г.) партия, ставшая базой ЗУНР, в 1925 г. влившаяся в Украинское национально-демократическое объединение. История этого движения показывает, что поддерживать буржуазное правительство — это всегда гнусно, хотя и приносит выгоду. Выбирать приходится между моралью и деньгами. На заметку современным «левым».
[XI] Цитируемая песня содержит всего один куплет: «Та не має лучше, та немає краще, / як у нас на Вкраїні: / та не має ляха, та не має пана — / не буде ізміни» (цит. по: Костомаров Н. Богдан Хмельницкий, см.: «Исторические песни малорусского народа», раздел «Песни об очищении Украины от поляков»). Известен и второй вариант песни: «Та не має лучше, та немає краще, / як у нас на Вкраїні: / та не має ляха, та не має жида / не має унії» (там же). Судя по всему, речь именно о втором, «неполиткорректном» варианте.
[XII] «Язычие» — искуственный язык на старославянском субстрате с добавлением староукраинской и собственно русской лексики, а также со значительным влиянием западноукраинских диалектов.
На языке оригинала опубликовано в журнале «Народ», 1895, № 9.
Данный перевод сделан по изданию: Леся Українка. Зібрання творів у 12 томах. Т. 8. Київ: Видавництво «Наукова думка», 1977.
Перевод с украинского и комментарии Васыля Терена.
Работа по переводу этого текста и составлению к нему комментариев оплачена из средств, присланных читателями.
Редакция выражает глубокую благодарность всем товарищам, кто счел своим долгом оказать помощь нашему сайту.